Пробуждение
Шрифт:
Я как раз пережёвывал последний корнеплод, пытаясь выжать из него все соки для своего организма, когда Линда вернулась и, вновь усевшись напротив меня, заявила:
— Мои предположения подтвердились. Эта женщина сообщила мне, что рабов будут использовать сегодня в качестве бойцов в поединках на Арене.
— Их заставят биться друг с другом?
— Нет. Они будут сражаться с ангелами, хотя «сражаться» — это сильно сказано. Рабов просто отправят на убой, и судьба их уже предрешена. Никто из них не выживет…
— Эти ангелы хуже кровожадных зверей! — Во мне всё кипело от возмущения.
— Они
— Ты шутишь!
— Отнюдь… Наши с тобой предки тоже когда-то устраивали подобные развлечения.
— Ты так спокойно об этом говоришь… Конрада ожидает нечто подобное?
— Скорее всего.
Мы снова замолчали, и Линда долго не сводила с меня задумчивого взгляда. Мне казалось, что она хотя и смотрит мне прямо в глаза, но видит в них не меня, а что-то своё, возможно, чуждое мне и совершенно далёкое моему пониманию…
Вздохнув, она отвела взгляд и тихо прошептала:
— Давай немного поспим, Кай. Я уже не могу сдерживаться. Глаза слипаются от усталости.
— Хорошо. Надо набраться сил.
Я лёг прямо на пол и положил руку под голову. Линда расположилась на боку напротив меня и, тоже положив голову на свою руку, закрыла глаза. Я ещё некоторое время слушал её тихое, мерное дыхание, а потом и сам незаметно уснул…
Она звала меня на праздник. Я слышал шумные, радостные крики веселящейся толпы, но не спешил размыкать глаз. Мне очень хотелось продлить это мгновение: я ждал, когда она сядет у кровати и прикоснётся ко мне, ласково погладит мои волосы и поцелует лоб. Но она только повторяла моё имя и настойчиво призывала встать с постели, а я всё надеялся, что стоит лишь немного подождать, просто полежать без движения, и она обязательно попытается разбудить меня не только словами, но и своими прикосновениями и нежными поцелуями. Праздничный гомон всё усиливался, а я по-прежнему не ощущал тепла её рук. Даже голос её стал значительно тише, пока и вовсе не потонул в шуме толпы. Тогда я сам стал звать её. Сначала робко, потом уже громче, а спустя мгновение, так и не дождавшись ответа, я закричал в порыве захлестнувшего меня отчаяния…
— Кай! Что с тобой? — Линда с тревогой на лице тормошила меня за плечо. — Тебе приснился какой-то кошмар?
Я с трудом разлепил веки, по моей спине стекали струйки холодного пота, и голову ужасно ломило в висках. Острое чувство невосполнимой утраты жёсткими оковами стянуло мою грудь. Всё моё естество желало вернуться обратно в этот сон и найти ту женщину, исчезнувшую так необратимо и безвозвратно. Лишь лёгкий, размытый силуэт женской фигуры ещё немного удерживался в моих воспоминаниях, но уже спустя короткий миг он окончательно развеялся в нахлынувшем потоке сбивчивых и беспокойных мыслей.
— Почему ты молчишь? С тобой всё в порядке?
— Всё хорошо, Линда… Просто странный сон…
Тут я окончательно проснулся, услышав доносившиеся снаружи шумные вскрики, громкий смех, звуки труб, и даже стук барабанов. Видимо, праздник ангелов был в самом разгаре. Я осмотрелся. Большинство обитателей барака лежало с безучастным видом на полу. Кто-то спал, кто-то делал вид, что спит, а некоторые из узников,
— Долго я спал? Ты сама-то хоть выспалась? — В полумраке барака озабоченное лицо девушки показалось мне уставшим и осунувшимся.
— Ты проспал несколько часов. А я что-то никак не могу нормально поспать. Или сплю урывками. Вроде засыпаю, но этот шум постоянно меня будит. Я вся какая-то разбитая.
— Праздник, судя по этим звукам, разыгрался не на шутку.
— Когда ты спал, я слышала крики полные боли. Крики умирающих…
— Думаешь, это были те несчастные рабы, которых ангелы отобрали для боёв?
— Наверное… Не хочу вспоминать это… Ты чувствуешь запах жареного мяса?
— Конечно! Его невозможно игнорировать.
Я уже обратил внимание на этот соблазнительный запах. Он проникал внутрь барака сквозь отверстия в потолке и мелкие щели в стенах. Мой рассудок категорически отвергал плоть убитых животных, но пищеварительной системе было наплевать на происхождение пищи, и её абсолютно не интересовало, синтезировано ли это мясо искусственным путём в цехах продовольственных предприятий на Земле или же являлось когда-то живым существом на ферме ангелов. Я чувствовал сильную потребность организма в запретном, но столь манящем продукте, и мой рот стал предательски наполняться слюной.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, я спросил:
— Я говорил что-то во сне?
— Ты всё время звал какую-то женщину.
— По имени?
— Нет, но ты даже кричал. Хотел, чтобы она вернулась к тебе.
Линда придвинулась ко мне ближе, легла на живот и, положив подбородок на свои скрещенные руки, спросила:
— Кто эта женщина? Твоя подруга? Первая любовь?
— Не знаю… В принципе, у меня было много подруг, но ни к одной из них я не испытывал сильных чувств. А в этих снах всё иначе. Словно без неё, без этой женщины, или девушки, моя жизнь теряет смысл. Но я даже не помню, как она выглядит. Только какие-то смутные обрывки…
— И давно у тебя такие сны?
— Первое воспоминание о подобном сне у меня возникло на станции «Поиск», сразу после того как робот-слуга разбудил меня. До этого, на Земле, я никогда не видел похожих снов. По крайней мере, не припомню такого.
— Интересно. И никаких идей насчёт того, кем могла бы быть эта женщина?
— Абсолютно.
Сумасшедшая мысль внезапно пришла мне в голову, я протянул руку и прикоснулся к плечу девушки:
— А вдруг это ты?
— Кто? Эта женщина? — Она рассмеялась и повела плечом, сбросив мою руку. — Не думаю. У меня есть другое предположение.
— Какое?
— Может быть, это твоя мать?
У меня отвисла челюсть. Это было сущей нелепицей.
— Линда, я никогда не видел свою мать. Она ушла от нас с отцом, когда я был совсем маленьким. У меня не осталось никаких воспоминаний о ней. После расставания отец уничтожил все голографические записи с её изображениями и вообще все упоминания о совместном периоде их жизни. Я даже не знаю, как она выглядит. Если она вообще ещё жива.
— Странный поступок. Почему он так сделал?