Пробужденный
Шрифт:
– Почему?
Барбара печально улыбнулась.
– Я была единственной, кто аплодировал. Именно тогда я поняла, что никто, даже мой учитель, не хотел, чтобы я победила.
Сначала Майкл не знал, что сказать. Он остановился на следующем:
– Люди могут быть придурками. Вы, должно быть, ненавидели их.
– О, я так и было, - сказала Барбара.
– Учителя, мой класс, в тот момент я ненавидела их всех всеми фибрами своего существа. До тех пор я думала о них как о чем-то вроде семьи. Их молчание убило что-то во мне в тот день. Они показали
Майкл сжал челюсти.
– Я вас не виню. У вас было полное право ненавидеть их.
– Нет. Я была неправа.
– Почему, потому что время лечит все раны и все такое? Потому что они действительно были кем-то вроде семьи, и вы должны их простить?
– Майкл фыркнул.
– Может, у меня и нет настоящей семьи, но я знаю, что семьи не должны быть такими жестокими.
– Это не так, - сказала Барбара.
– И я бы продолжала ненавидеть их, если бы не один мальчик, один красивый, упрямый, замечательный мальчик. Совершенно один, он начал хлопать в ладоши. «Ты сделала это, Барб», - крикнул он. «Ты сделала это!» Эти слова забрали то, что другие убили во мне, и вернули это к жизни, вернули меня к жизни. Ты понимаешь, Майкл? В тот момент он любил меня так, как никто другой не полюбил бы. Ему было не все равно, и поэтому он стал членом семьи.
– Я не понимаю, - сказал Майкл.
– Я имею в виду, я рад, что мальчик сделал то, что сделал, но как это делает его членом семьи? И какое это имеет отношение ко мне? В старших классах мы не играем в «музыкальные стулья».
Барбара покачала головой.
– Почему с тобой так трудно? Я хочу сказать, что семья - это не генетика. Семья - это любовь и выбор. Этот маленький мальчик из моего класса решил заступиться за меня. Я решила любить его. Я решила сделать его своей семьей.
– Хотел бы я, чтобы все было так просто, миссис Уиффл.
– Так и есть, - сказала Барбара.
– Семья помогает друг другу, дорогой. Если ты поделишься с нами тем, что тебя беспокоит, обещаю, мы тебя не разочаруем.
Ее слова задели в нем за живое, и он снова поборол желание рассказать ей все. Но нужно было принять во внимание предупреждение Диггса. Даже если бы он захотел, он не смог бы рассказать Барбаре о Вене.
– Я не могу, - сказал он наконец. – Прости.
Барбара выглядела разочарованной.
– Хорошо, Майкл.
– Она снова потянулась за пылесосом.
– Я не буду давить. Но в конце концов тебе нужно кого-нибудь впустить.
– Я постараюсь, миссис Уиффл.
– Зови меня Барбарой, дорогой.
Майкл направился к двери, но затем остановился, взявшись за ручку.
– Барбара?
– Да?
– Что случилось с мальчиком? Я имею в виду того, кто хлопал тебе.
– С тем мальчиком?
– Улыбка Барбары осветила ее лицо, как солнце.
– Я вышла за него замуж.
У Майкла отвисла челюсть.
– Карл?
– Неужели в это так трудно поверить?
– Нет, но... Карл?
Барбара рассмеялась
– Хорошего дня, дорогой, - сказала она, перекрикивая шум.
– Ужин в шесть.
12. Прогулка
Майкл отправился по улицам в приподнятом настроении. День был жаркий и ясный, идеально подходящий для посещения библиотеки. В здании, по крайней мере, будет прохладно. Если Диггса там не будет, он совершит короткую прогулку к реке и лагерю бродяг. Солнце приятно грело его кожу, заставляя пожалеть, что он провел так много времени на улице за последние две недели.
Шагая, он думал о Барбаре. Была ли она права насчет него? Было ли создать семью так же просто, как решить заботиться о ком-то другом?
Перед его ногами рассыпалась дюжина камешков, словно сметенных невидимой метлой.
– Черт возьми.
– Он разорвал связь каменной песни с тротуаром. Его мысли блуждали, а прямо сейчас он не мог себе этого позволить. Семья не собиралась решать его проблемы с кукольными человечками. Он должен был сделать это сам.
Он ускорил шаг. После стольких часов, проведенных в помещении, прогулка придавала сил. В воздухе пахло скошенной травой и тюльпанами, а шлепанье его кроссовок добавляло приятный ритм к гудящей музыке тротуара.
В квартале от библиотеки его внимание привлекло какое-то движение на ближайшем дереве. Он поднял глаза. Четыре вороны смотрели на него сверху вниз разноцветными зелеными и карими глазами-бусинками. Он оступился, поспешно остановился, а потом продолжил идти.
Оказалось, что посещение библиотеки было плохой идеей. Он не понимал, что происходит, и откуда взялись странные черные птицы, но предупреждение кукольных человечков было достаточно ясным. Зеленый и коричневый цвета означали крайне плохое, и он попал прямо в переделку.
Ощущение покалывания, словно острие ножа, пронзило его между лопатками, напрягая спину и шею до боли. Каждую проходящую секунду он ожидал, что вороны сорвутся с ветвей и обрушатся на него темной бурей хлопающих крыльев и вонзающихся клювов.
Он вздрогнул. Библиотека была прямо впереди. Он мог бы спрятаться там, пока не придумает, что делать дальше. Затем он заметил крышу библиотеки, крытую черепицей, с дымоходом из красного кирпича на вершине. Сегодня эта труба напоминала одинокий маяк среди колышущегося черного моря перьев. Вороны.
Вот тебе и остановка, подумал Майкл. Он чуть было не развернулся прямо там, но передумал. Слишком подозрительно. Облизнув губы, он прошел мимо дверей библиотеки, заглядывая внутрь, когда проходил мимо. Сквозь оргстекло он должен был видеть мистера Эллиса, сварливого библиотекаря, за стойкой. Вместо него за столом сидел широкоплечий мужчина в темном костюме и солнцезащитных очках. Все более и более жутко.
Он был слишком самоуверен, слишком нетерпелив. С поисками Диггса придется подождать. Ему нужно вернуться домой, пока не появился еще один из этих говорящих котов.