Продается дом с кошмарами
Шрифт:
– Нет, Ильинична, Жихины девки хорошие, - вступилась за девиц старуха с чесноком. – Коли загуляют, то Генка, отец, головы им поснимат. Вон Инеска у Степановны, у Каймаковой, друго дело - в городу живёт, хвостом метёт. Вчера, говорят, подрались за неё наши робяты на танцах. В кровь!
– Она разве на танцах была? – вырвалось у Кости.
Он осёкся, сёстры дружно хихикнули, но старуху вопрос не удивил.
– Инеска-то? Была! – подтвердила она. – Ещё засветло явилась. Где ж ей ещё шалаться, как не в клубе? Тут робяты за неё и подрались. Мы с Николавной от Фёдоровны шли -
– А Инеска потом с Сашкой Кочневым всю ночь гуляла, - сообщила, хихикая, младшая из девиц. – Мы с Анжелкой видели, да?
Хихикнула и Анжелка.
– Да они с Сашкой и посейчас оба у Кочневых, на сеновале, дрыхнут, - сказала старуха, видевшая разбитую морду. – Утром я в огород вышла, гляжу, а Инеска оттеда к шлангу бежит, попить. Нахлебалась - и снова к Сашке. Кудлатая, ляжками сверкат. Страму девка не имет!
Ошарашенный Костя не знал, что думать. Если несколько свидетелей уверены, что Инесса вчера веселилась в Конопееве и до сих пор спит здесь на каком-то сеновале, то, значит, в Копытином Логу она не могла ни дать, ни в озере утонуть. То, что она жива, конечно, хорошо, но как же всё остальное? Надо срочно что-то выпить от головной боли!
– Бабушки, посмотрите за моим велосипедом, ладно? – попросил Костя и бросился к аптеке.
Смуглые сестрицы двинулись за ним. Костя был не против: встреча с аптекаршей тет-а-тет его пугала.
Правда, оказалось, что девицы могли и не беспокоиться - посетитель в аптеке уже имелся. Это был Фёдор Леопольдович Безносов, с неизменным оранжевым ведром и в шляпе с розой.
– А, молодое дарование? – обрадовался он Косте. – Чего это вы так с лица спали? Муки творчества? Посмотрите-ка, Леночка, как трудно даётся человеку художественный образ!
Леночка посмотрела с сочувствием и нежностью, хоть и одним глазом. Второй был у неё забинтован поверх ватного тампона размером с хорошее яблоко. На лбу белел свежий пластырь.
Костя угрюмо попросил анальгетиков, Леночка кротко улыбнулась. Она предложила самое лучшее средство, не дающее осложнений вроде изжоги и полиурии. Любопытные сестрички хихикали по обе стороны от Кости и с причмоком жевали жвачку.
Из аптеки Костя вышел, еле волоча ноги. Леночкина изуродованная физиономия его доканала. В местном магазине он купил минералки и запил ею целую горсть таблеток.
Забрав у торговок велосипед, он пустился в обратный путь. Про себя он стал повторять стихи «У Лукоморья дуб зелёный», чтоб в голову не лезли собственные мысли. Но то и дело он путался в рифмах и сбивался на вздохи об Инессе и о покалеченной им русалке.
– Ничего подобного! У Пушкина русалка на ветвях сидит, а не за штаны хватает. Не надо искажать классику! – послышался сзади бодрый голос.
Костя оглянулся и увидел профессора Безносова, который пешком догонял его. В оранжевом ведре весело позванивали флаконы с настойкой боярышника.
– Вы ведь в Копытин Лог? – спросил профессор. – Подвезите меня!
Не дожидаясь согласия, Фёдор Леопольдович с гусарской ловкостью прыгнул на багажник велосипеда.
– Теперь вперёд! – скомандовал он, расставив ноги, чтоб не задевать спицы фиолетовыми сланцами. – Почему вы так медленно едете? Мало каши ели? И не говорите больше, что вы к Леночке равнодушны – не поверю. Вот снова сегодня в аптеку притащились. Зачем?
– У меня голова болит.
– Какая голова в ваши годы! Да если б и так, вы бы к Шнурковым побежали за пенталгинчиком или к Матрёне Колывановой, первачу выпить. А вы аж в Конопеево потащились. Да вы просто ходок! Добились своего: Леночка только и спрашивала, сколько вам лет да нравятся ли вам худенькие и беленькие.
– Не нравятся, успокойтесь. С утра голова гудит, только теперь немного лучше стало.
– А сейчас будет совсем хорошо! Ну-ка, нюхните!
Перед Костиным носом возникла профессорская рука, сжимающая какой-то невзрачный грибок. Задержать дыхания Костя не успел. Густая перечная вонь в одно мгновение обожгла его ноздри и проникла в самые глубины его существа. Он вдруг перестал видеть и очутился в полной темноте. В ушах грянула барабанная дробь.
Немного погодя темнота стала редеть. Скоро она расплылась цветными мыльными кругами. Тогда Костя и обнаружил, что лежит в жёсткой, как мочало, траве под складным велосипедом Колдобиных.
На сей раз рука профессора подносила к его лицу пузырёк с отвинченной пробкой.
– Хлебните боярки! Быстрее!
– Не буду. Вы своим лечением чуть меня не угробили, - простонал Костя, выбираясь из-под велосипеда.
Профессор обиделся:
– Вы несправедливы и неблагодарны! Как, впрочем, и всё человечество. Вот скажите, болит сейчас у вас голова?
Костя с удивлением понял, что его голова в полном порядке.
– Зато болит нога, - пожаловался он. – И щёку я оцарапал.
– Да, теперь вы не так красивы, как раньше. Но не всё же пленять вам женщин! Приклейте к щеке подорожник – вот так! – и всё пройдёт. На велосипед вам тоже часа два лучше не садиться.
– Почему это?
Профессор показал роковой гриб:
– Горчильник слабоволосатый, по наблюдениям академика Амирханяна, значительно снижает быстроту вазомоторных реакций.
– Предупреждать надо было!
Костя медленно побрёл по дороге, ведя рядом треклятый велосипед. Чуть впереди бодрым, пружинистым шагом шёл Безносов. Он то и дело вынимал из ведра и показывал Косте серые неаппетитные грибы. На вид все они были совершенно одинаковые, но назывались по-разному. Костя заметил это профессору.
Тот возмутился:
– Вы просто не умеете видеть! Ваш глаз груб и замылен. Он испорчен топорными образами и красками, лишёнными глубины и нюансов. Здесь, у нас в Логу, надо смотреть зорче, иначе трудно придётся. Чужим у нас не выжить!
– Это я уже понял, - вздохнул Костя. – Не зря про Копытин Лог идёт дурная слава. Грибники, рыболовы, шашлычники здесь пропадают. Туристы…
– Да, туристам не везёт, - весело согласился профессор. – Нашли тут одних года три назад: в палатке радио играет, костёр ещё не прогорел, а они, все пятеро, мёртвые вокруг лежат. И ни кровиночки в них, как в кошерных барашках! Как думаете, куда кровь из них делась?