Проданная монстру
Шрифт:
– Что же тогда?
– Ты сама нашла меня, Эрика. Тем самым ты запустила цепь событий, которую уже не остановить, не стоит и пытаться.
– Я тебя не понимаю! Что за цепь? Чего ты хочешь от меня?
– Скоро поймешь…
Снова недоговоренности, загадки. Он прав, это изматывает. Я без сил. Меня тошнит, перед глазами плывут черные точки, лоб покрылся холодной испариной. Сама не понимаю, как он успел подхватить меня, не давая упасть. Опускаю голову, надеясь, что головокружение пройдет, затем поднимаю глаза.
Давид так близко и так пристально вглядывается в меня, что невольно смущаюсь. В темных, почти черных глазах
– Все в порядке. Спасибо.
– Мне так не кажется. Тебе…
Тут он дотрагивается до моей руки, случайно, но я вскрикиваю от боли. Давно пора было выпить таблетку…
– Ты ненормальная, – смотрит на распухшую руку Бахрамов. Я снова начинаю терять равновесие, ненавидя себя за слабость. Давид подхватывает меня на руки и несет к выходу.
Как же мне это не нравится. Хочется стать невидимкой. Он дает повод для сплетен, можно сказать подставляет меня! Все пялятся, уверена, что многие лезут за мобильниками, дабы сделать скандальное фото.
– Немедленно опусти меня на ноги! – шиплю яростно. – Что за дурацкая игра? Куда ты меня тащишь?
– В постель, – рявкает Давид.
Глава 6
Мне после этого заявления становится совсем плохо, я почти без сознания, смутно помню, как Бахрамов выносит меня из здания, запихивает в черный джип на заднее сидение. Не знаю, сколько продолжалась поездка, но в результате я оказалась не в его постели, к своему огромному облегчению, а в дорогой частной медицинской клинике, где мне сделали рентген, наложили тугую повязку, вкололи обезболивающее и выписали рецепт на сильнодействующий препарат, который можно принимать всего дважды в день, имеющий гораздо больший эффект, нежели мои таблетки. Его достаточно принимать утром и вечером, как объяснил доктор. С рукой, слава Богу, ничего не произошло страшного, никакого перелома или трещины, всего лишь очень сильный ушиб.
Наверное, Давиду тоже очень больно… Хоть синяк на его лице не сильно заметен. Впервые внутри шевельнулось нечто, похожее на раскаяние.
– Спасибо… Извини, что тебе пришлось столько времени на меня потратить, – говорю Давиду, когда выходим на улицу. Уже стемнело, времени на обследование ушло прилично. Идем обратно к машине. – Я могу такси вызвать… Да, и я, конечно же, верну тебе деньги за все процедуры и так далее…
– Заткнись, Эрика. Садись в машину.
Бахрамов показывает на переднюю дверь, но я, разумеется из чувства противоречия, выбираю заднюю. На что он лишь хмыкает, садится за руль. Я уверена, что Давид везет меня домой. Есть огромное желание сказать, что не стоит, что вызову такси… Но по его лицу в зеркале заднего вида ясно вижу – что в ответ услышу новое: «Заткнись».
Поэтому, выбираю равнодушный игнор. В итоге, в полном молчании едем куда-то по вечернему городу, снова засыпаю, устав от событий этого бесконечно длинного дня, от обследований, ну и обезболивающее, что дали в клинике, тоже играет свою роль.
Когда открываю глаза, то не могу понять, где нахожусь.
Давид паркуется возле внушительных железных ворот, высотой, наверное, метра три. Я уже открываю рот, чтобы спросить требовательно, куда он привез меня, когда вдруг пронзает узнавание…
Я была здесь однажды, семь лет назад. Это особняк родителей Давида. Как раз в то время начался его роман с Марго, в этом доме была устроена роскошная вечеринка на рождественские праздники. Бахрамов пригласил всю нашу семью. К тому моменту, его родителей уже не было в живых. Насколько я помню, Давид не любил говорить о них. Наверное, потому что был приемным ребенком. Его усыновила очень состоятельная семья, во время своего путешествия по Ближнему Востоку. Давид родился в очень бедной, можно сказать нищей семье, и вид босоногого мальчика на одной из улиц маленького городка, тронул сердце женщины, которая не могла иметь своих детей. Поэтому, богатые супруги сделали все, чтобы усыновить Давида официально, увезли мальчика в Россию и вырастили как родного сына. Но конечно, это лишь скелет истории, который лежит на поверхности. Все могло быть иначе. Мне ничего не известно о подводных камнях, которые наверняка есть… Не знаю, каково ему было так сильно поменять среду обитания, не скучал ли он по родным.
Всю эту историю я подслушала, когда Марго откровенничала с мамой. Мне бы вряд ли такое рассказали – просто незачем, я не имела отношения к жениху сестры, не интересовалась им…
Разумеется, я никому не подала виду, что знаю. Что это сильно повлияло на меня, глубоко тронуло. Давид стал после этого еще более близок мне. Меня еще сильнее тянуло к нему, словно я нашла что-то очень родственное между нами. Ведь в те годы я часто ощущала себя не родной, а приемной. Мне казалось, что меня никто не любит по-настоящему. Я часто размышляла, не случайно ли попала не в ту семью, может перепутали в роддоме… Родители не настоящие, случайная ошибка – позже я узнала, что через такие фантазии проходит очень много детей. Это не из ряда вон выходящий случай, скорее норма развития. Сейчас, глядя на то как страдает Николь, у которой нет ни отца, ни матери, мне всякий раз становится стыдно за свои фантазии…
– Что все это значит? Зачем ты привез меня сюда? – спрашиваю дрожащим голосом.
Бахрамов не удостаивает меня ответом. Он вылезает из машины и мне приходится тоже выйти, потому что оставаться в салоне не имеет никакого смысла. Достаю мобильный и меня начинает колотить сильнее – он разряжен. Значит такси вызвать не получится, только если мой похититель не проявит свою добрую волю. А я очень сомневаюсь, что он это сделает…
– Что за новая игра, Давид? Так трудно ответить на мой вопрос?
– Я решил, что ты сегодня побудешь моей гостьей.
– Но я не хочу этого! Что за бред? С чего мне тут гостить, у меня есть собственный дом, обязательства.
Первым делом думаю о Николь. Конечно, мне периодически приходится отсутствовать дома. Иногда ездить на съемки в другие города или страны. Когда я встречалась с Игорем то бывало оставалась у него. Довольно часто. Николь не впадет в панику, от того что я не приду ночевать…
– Мне плевать. Сегодня тебе придется остаться здесь. Поверь, я тоже не в восторге от этого места. Предпочитаю квартиру в городе.
– Тогда зачем?
– Надо покопаться в кое-каких бумагах.
– А я тебе для компании?
– Эрика, я смертельно устал, чтобы уговаривать. Просто прими, что твои вопросы и стенания ничего не изменят. Ты ночуешь здесь. Точка.
Мое беспокойство еще больше усиливается: Бахрамов подавляет меня.
Его настойчивость, властность… Как и его сексуальность.
Пересекаться с ним два дня подряд – перебор для меня. Но что остается делать? Бежать куда глаза глядят и добираться автостопом?