Продавцы грёз. Том первый
Шрифт:
– Позвони дочери, – сказал он. Когда лицо Аларии вновь появилось на мониторе, Властелин жёстко проговорил: – Всё в рамках правил. Возможно, это люди Представителя первого клана, но ни он сам, ни его телохранители там не присутствуют.
На лице дочери отразилась такая смесь глубокого разочарования и куда более глубокой ненависти, что Ариолу на миг стало не по себе. Только на миг.
– Но…
– Если твой Представитель не доживёт до начала Игры, я могу тебе только посочувствовать и начать искать нового. И в этот раз опекать его как можешь до моей смерти, чтобы потом кто-нибудь убил его в первые же дни Игры. Поторопись, у тебя всего пара недель.
– Ты должен что-то…
Властелин оборвал связь.
– Всё, что я должен – это умереть. Как можно скорее. Как можно… скорее…
Парню и так не повезло. Он с первых же дней оказался в самой гуще врагов, и то, что он протянул так долго, никак кроме как чудом не объяснить. Но по плану он должен был дожить до начала Игры...
Непослушные пальцы щёлкали по встроенной в подлокотник клавиатуре, отдавая приказы, глаза метались между мониторами. Левым приходилось моргать так быстро, что это больше начало напоминать тик.
Плевать на всё. Хоть раз в жизни он должен помочь дочери. Что-то в её глазах, в выражении глаз и даже крике давало понять – она переживает не за своего Представителя, а за человека, за Алексея, за того, кого повела на смерть.
Интересно, что такого она узнала о нём из Отражения?
На глаза Властелина навернулись слёзы.
– Когда-то… когда-то мы все были хорошими людьми. Но чтобы выжить в этой Игре, ты должны стать не тем, кем был. Слышишь, парень?
Парень, конечно же, не слышал. А услышь, окажись он здесь, плюнул бы Ариолу в лицо. Как любой житель этого мира.
– Ты должен выжить, парень.
Часть вторая. Смерть владыки. Интерлюдия вторая
– Алексей! Алекс! Не спи! Не спи, пожалуйста! Посмотри на меня! Ну, посмотри, Алекс, пожалуйста! ВЗГЛЯНИ НА МЕНЯ, АЛЕКСЕЙ!!!
Кто меня мог звать?
Я с интересом оглядел лес, но, так никого и не увидев, продолжил есть землянику. Ягоды были большими, вкусными и пахучими, их дурманящий аромат кружил мне голову. Я засовывал в рот одну за другой, пачкая алым соком пальцы и подбородок.
Мне было хорошо.
И снова тихий, зовущий голос:
– Алексей... Алексей...
Я обернулся и увидел ту самую некрасивую девушку.
– Привет, - сказала она, улыбаясь. – Как дела?
– Хорошо!
– Вкусная ягода?
– Очень! Хочешь? – я протянул девушке ладони полные раздавленной земляники. Между пальцами сочился сок, крупными каплями падая на траву.
– Нет. Просто я пришла напомнить тебе, что ты мне кое-что обещал. Ты же помнишь?
– Да!
– И ты выполнишь обещание?
– Конечно.
– Хорошо. Орайя поможет тебе там, а я помогу здесь. Расслабься.
Девушка подошла ко мне и аккуратно обхватила мою голову ладонями.
– Терпи.
Мне стало страшно.
– Не хочу! – крикнул я, стараясь вырваться, но это было бесполезно.
Моё тело пронзила дикая боль. Я взывал и начал дёргаться, но девушка держала крепко. Боль росла и росла, пронзая живот, о который я вытирал ягодный сок, я кричал...
... Когда-то прекрасный зелёный сад уродовали три воронки, на краях которых громоздились кости. Шагнув к ближайшей, я понял, что эти воронки превращены в могилы. Здесь беспорядочно лежала детская и взрослая одежда, ржавое оружие, посуда... И кости, белые, не сохранившие ни кусочка плоти... Но я чувствовал их, старых жителей этого дома. Их мольбу, их муки, их скорбь.
– Это несправедливо, – пробормотал я, отходя от воронки подальше.
Оглядевшись, окончательно убедился, что оказался совершенно в другом саду. Присутствие людей ощущалось во всём, но люди как будто оставили доделывать своё незаконченное дело природе, минимизировали вред, нанесённый своим присутствием. Тропинка аккуратно огибала не только деревья, но и небольшую земляничную полянку, которая, казалось, была здесь всегда. Хотя, наверняка так оно и было – хозяева ничего не собирались переносить или, хуже того, уничтожать.
А ещё здешний деревянный домик кто-то буквально сравнял с землёй. Обрушил бомбы и напалм, будто старался уничтожить даже воспоминания о нём. Но что-то всё равно осталось, не только угли и зола. Вот несколько обломков, на которых ещё белеет краска. А вот кто-то бросил глиняный черепок, наполненный ягодой.
Вслушавшись в себя, я понял, что даже здесь кто-то жил. Кто-то одинокий настолько... что я даже не мог себе представить. И этот кто-то старался, чтобы его одиночество никто не нарушил. Но почему тогда я здесь?
– Как ты сюда попал? – крикнул кто-то позади. Голос был знакомым.
Обернувшись, я увидел... Орайю? Именно. Пусть девочке, стоящей позади, едва ли больше семи-восьми лет, это была именно Орайя.
– Что ты здесь делаешь? – крикнула она, едва не рыдая.
– Не знаю, – честно ответил я.
– Как?.. – Орайя замолчала, глядя на меня с ненавистью. – Впрочем, без разницы. Я хотела попасть на твою территорию, но ты ускользнул, и вот, мы здесь. Нравится?