Продолжение следует
Шрифт:
— Жанна, мы победили. Они сдаются, Жанна!
— Спасибо, Жан… Я прилягу? Что-то мне нехорошо…
А кровь-то ещё идёт, оказывается… Сейчас остановим…
«Так нельзя, Илайя. Ты не должна так рисковать. Мы не подставляем…»
«Прекрати, Уин. Иначе тут нельзя»
«Ди снимет тебя с задания. А не он, так я. Не пущу, и всё тут»
Она смеётся, осторожно и негромко. Рваная рана всё ещё побаливает. Человека такая рана свалила бы на месяц-полтора, не меньше. Но биоморфы регенерируют быстро.
«Ты пустишь меня, мой милый. Я старше тебя по должности. А Ди — старый мудрый координатор, он всё понимает»
Высокий сводчатый потолок едва угадывается в свете угасающего камина и пары свечей. Жанна-Илайя лежит, закутавшись в плед, перевязанная какой-то холстиной. Рядом сидит Уин в боевом скафандре, только без шлема. Всё кругом спит, и охрана у двери тоже, так что никто не слышал, как в замок, хлопая крыльями, будто влетела невидимая большая птица. Но весь разговор идёт мысленно, чтобы не рисковать.
«Хоть тряпки-то эти чистые?»
«Чистые, чистые. Я продезинфицировала, и аптечка всегда при мне. Не такая уж я бесшабашная дура» — она снова смеётся. — «Слушай, чего ты напялил боевой скафандр? Летать же неловко»
«Шеф велел. Согласно инструкции, в районе военных действий…»
Она снова смеётся.
«Здесь везде военные действия. Везде и всегда. Если точно соблюдать инструкцию, никакой скафандр не выдержит, износится. Ну показывай, что принёс»
Уин разворачивает большой свёрток.
«Скафандр, что же ещё. Стилизация под доспехи. Это была глупость, отпустить тебя без скафандра. Местные жестянки ни на что не годятся»
Жанна осторожно пропускает через пальцы кольчужку, рассматривает узорчатые пластины нагрудника.
«Сам делал? Спасибо, милый»
«Выдержит любой удар, хоть мечом, хоть копьём. Хоть из арбалета в упор»
«А это что?»
«А это я приспособил. Ударный гравигенератор, до пяти «же», с мыслеуправлением. Действует в трёх направлениях. Хочешь, на себя — и враг сам на меч наденется. Или от себя, и он повалится назад. Или сверху вниз, и тогда любой падёт перед тобой на колени. Шеф сказал — изобретение века, между прочим. Но главное, это вот… Эта штука отклоняет удары, направленные в лицо. Работает автоматически»
«Ещё раз спасибо, мой родной. Дай-ка я тебя поцелую»
Она обхватывает его одной рукой, притягивает, сочно целует.
«Ты такая здоровенная, слушай. И титьки торчат, как у кормящей»
«Да-а? Я тебе уже не нравлюсь?»
«Всегда нравишься. Даже если решишь превратиться в боевую лошадь»
Она смеётся, чуть морщится — забылась…
«Я по тебе соскучилась»
«И я по тебе»
Жанна блестит глазами.
«Ну-ка, сними скафандр. Здесь нет военных действий, не бойся»
«Чего это ты задумала? А рана?»
«А ты осторожно. Ты такой маленький сейчас… Хочешь здоровенную деваху с титьками?»
«Даже у людей не принято отказывать своей жене в такой малости. Вот только размер…»
«Всё лучше, чем ничего»
— Мы довольны тобой, Жанна. Ты можешь идти.
— Благодарю вас, ваше величество. С вашего позволения.
Жанна Д'Арк присела в реверансе, и щитки доспехов клацнули. Свежекоронованный король Франции поморщился. Реверанс в доспехах — как нелепо… Деваха совсем заигралась в рыцарей, не вылазит из доспехов круглые сутки…
Когда дверь за Жанной закрылась, епископ Реймсский подошёл сзади, почтительно склонился. Король милостиво наклонил к нему голову.
— Ваше величество уделяет слишком много внимания этой одержимой девице. Это может повредить вашему реноме в будущем.
— Одержимой?
— Да, ваше величество. При всём моём уважении, неужели вы не видите? Она может сутками не сходить с коня. Она сражается сильнее любого рыцаря. А та достопамятная рана? Любой воин после такой раны если и не умер бы, то месяца полтора не стоял бы на ногах. А она уже через три дня скакала верхом. Она одержима дьяволом, ваше величество, если вообще не продала ему душу. Да вдумайтесь только — вот вы, дофин милостью божьей, а ныне король Франции, при всём вашем гении полководца — разве вы смогли бы за полгода разгромить англичан и бургундцев? Война с ними длится уже целый век, и вашим благородным предкам не удалось справиться с Англией. Карл Пятый не смог! И вдруг приходит босая девчонка, и одним махом… Колдовство это, ваше величество, дьявольское колдовство!
Точно. Карл уже и сам задумывался об этом. Как это вышло, что он доверил командовать армией деревенской девчонке, явившейся ниоткуда? Да, она кланяется Карлу, выражая полную покорность. Но Карл ещё ни разу не смог отказать ей, вот не смог, и всё! А она только сверкнёт своими глазищами, и снова кланяется… И снова дофин — нет, теперь уже король — делает то, что нужно ей. Да что там… Ведь это она короновала его. Позволила ему быть королём. Ведьма!
— Тебе пора сворачиваться, Илайя.
Уин в скафандре сидит, скрестив ноги по-турецки. Илайя-Жанна сидит напротив на поваленном бревне. По-человечески сидит, слегка расставив длинные ноги, потому что в скафандре-доспехах сидеть по-турецки довольно неудобно.
— Нет, Уин. Не пора.
— Да почему?! В войне наступил перелом, исход её предрешён.
— Да? Вероятно, так и есть. Только с таким гениальным полководцем, как этот Карлуша, война продлится ещё лет десять, если не пятнадцать. Он же законченный трус!
— Ну и что? Он тут уже ни при чём, он просто символ, как флаг. Воевать за него будут другие. Но не ты, это точно. Он же тебя панически боится.
— Да, я переборщила с гипнозом. Но должен же он был издавать указы! Я и так всё делала за него — командовала армией, собирала ополчение… Думала за него, дурака. Мне иногда кажется, лучше бы вместо него был биоробот, честно. Хлопот было бы меньше.
— Ты ещё не знаешь, что эти святоши, якобы хранители и продолжатели дела Восставшего из праха, замышляют против тебя.
— Ну как не знаю? Я же вижу их рожи, и их гнусные мыслишки как на ладони.
— Не надо, Илайя. Это слишком опасная игра.