Продолжение следует
Шрифт:
— Успокойся. Они тоже меня боятся. Они не смогут.
— Сами — не смогут, верно. Они сдадут тебя англичанам. Вот этот твой Карлуша и сдаст.
— Он может. Ну и что?
— Чего неясно? Тебя обвинят в ереси и колдовстве и сожгут.
— Пусть попробуют. Они привыкли, что так называемые «еретики» трепещут перед ними и каются. Мы будем говорить на равных.
— Да ты с ума сошла! Нет, погоди, ты серьёзно? Ты собираешься посетить застенки святой инквизиции?
— Ну, если не будет иного выхода…
— Прекрати издеваться!
— Да погоди ты. Не психуй. Смотри, как всё удачно выйдет. Мы вынудим их обнажить свои хищные рыла, всех разом — и труса Карлушу, и этих лицемерных святош. Весь народ увидит, что из себя представляет теперь благочестивейшая и святейшая римско-католическая церковь. Это даже важнее, чем закончить войну.
— И ты всерьёз полагаешь, я пущу тебя на костёр?
— А я и не собираюсь на костёр. Неужели так трудно изготовить муляж? Ещё лучше биоробота-копию с дистанционным управлением. Пусть жгут, не жалко! — она рассмеялась.
— Слушай, жена моя. Слушай. Я не хочу этого. Ясно тебе?
Она прищурилась.
— Ты слишком привык видеть эту жизнь на экране, мой милый. Для чего мы прибыли сюда? Наблюдать? Для этого нет нужды держать здесь миссии. Чего проще — видеозонды… И смотри себе дома кино, щекочи нервы. А потом в душ…
— Ты стала злой.
— Нет, мой милый. Мы прибыли сюда, чтобы помочь. И мы им поможем. Я помогу. И не боюсь я ни этого ничтожества Карлушу с его мелкими кознями, ни англичан с бургундцами, ни их вонючей инквизиции. Уверена, Ди меня поддержит, — она рассмеялась. — А сопротивление родного мужа мы сейчас беспощадно подавим!
Светлая Радуга сидит в позе «лотоса» на ковре, закрыв глаза. Отдыхает. На ней мягкие широкие шаровары и холщовая подкольчужная рубаха.
Стук в дверь.
— Входи, Жан! — она даже не открывает глаз.
— Могу я побеспокоить тебя, Светлая Жанна? — в комнату осторожно входит Жан Де Мец.
— Садись, Жан, — девушка вскакивает с пола, садится в венецианское гнутое кресло, неудобное, без спинки. Визитёр садится рядом. Мнётся.
— Ты собираешься в Компьень?
— Да, придётся.
— Не надо. Не езди туда, Жанна. Это ловушка.
Она рассмеялась.
— Мало ли ставили на нас ловушек, мой славный Жан. И всё зря.
— Я говорю серьёзно. Король… — он сглотнул. — Король Карл задумал подлость, мне кажется. Он не поможет тебе, когда проклятые бургундцы обложат тебя со всех сторон.
Жанна-Илайя внимательно смотрит на рыцаря.
— Ты подданный короля Карла… Разве ты не должен блюсти его интересы?
— Короли приходят и уходят, а Франция остаётся, — Де Мец сглотнул снова. — И ещё я не хочу твоей смерти.
— Мой рыцарь…
— Я люблю тебя, Жанна.
Она молчит, задумчиво смотрит вдаль.
— Я знаю, мой славный Жан.
— Я знаю, что ты знаешь. Ты видишь людей насквозь. Не говори ничего, не надо. Я тоже всё про тебя знаю.
Жанна рассмеялась.
— Так-таки и всё? Что же именно ты про меня знаешь, мой рыцарь?
— Ты послана небом, чтобы спасти Францию. Не отпирайся, любовь моя. Да, ты послана небом. У тебя есть друг, ангел-хранитель, прилетающий с неба. Я видел.
Она внимательно смотрит на него.
— Некоторые служители церкви, и не только они, считают меня ведьмой…
— Пусть расскажут это сатане в аду, куда они несомненно попадут после смерти. Ты святая Орлеанская Дева. Светлая моя радуга…
Жанна вздрагивает. Смотрит на Де Меца очень внимательно.
— Я ничего не прошу у тебя, Жанна. Я понимаю, что Бог вскоре призовёт тебя на небо, в Рай (она снова заметно вздрагивает). Кто я такой, чтобы мешать тебе? Но я прошу тебя — не езди в Компьень.
Она вздыхает. Проводит пальцами по его щеке.
— Что же делать… Я поеду, Жан.
Он ловит её руку, прижимает к губам.
— Ну что ж… Тебе виднее. Могу я попросить тебя ещё?..
Вместо ответа она крепко целует его.
— Я правильно исполнила твою просьбу?
— Прощай, Жанна.
— … Жанна из Домреми, именуемая также Жанной Д'Арк, иначе же Орлеанской Девой, ты обвиняешься в богомерзкой ереси, колдовстве, ведьмовстве и богохульстве, в ношении мужской одежды, в наведении порчи на короля Карла Седьмого Французского, своего господина… ап… ап…
— Достаточно, ваша святость и непорочность. А ещё я как-то раз ела свинину. Запишите.
Толстый священник малиново багровеет, но не может выговорить ни слова. К нему бросается пара церковных служек, но он уже продышался.
— Тебе легче, попик? Теперь слушайте, что я вам скажу. Я внимательно рассмотрела материалы своего судебного дела и объявляю вердикт — я невиновна ни по одному пункту и должна быть освобождена из-под стражи прямо в зале суда. Но, возможно, у трибунала есть особое мнение. Я его с интересом выслушаю. Прошу вас!
У председателя трибунала наконец-то прорезался голос.
— Увести! В подвал её!
— … Ваше преосвященство, эту ведьму упускать нельзя! Господь в бесконечной милости своей отдал нам её в руки, но если мы не внемлем его гласу и выпустим её…
— Она пользуется необычайной популярностью в народе, брат мой. Её почитают спасительницей Франции, чуть ли не святой. Как мы будем выглядеть, казнив её? Возможно, удобнее применить яд? У нас есть неплохие специалисты. Человек умирает не сразу, а спустя несколько дней, даже недель. Мы выпустим её…