Проект Деметра
Шрифт:
У Эрики мигом глаза открылись, дурнота прошла. Задохнулась, будто чистого спирта приняла.
– Бррр, – затрясла головой и фляжку с молоком получила. Пила как первый раз, и очухалась.
Губы вытерла, села.
– Не знаю, что у тебя там, но до пят продирает.
Кейлиф улыбнулся, положил лекарство на место и коробку за пазуху сунул. Сел на колени перед девушкой.
– Легче?
– Чуть глаза не вынесло, – фыркнула. – Чудеса, просто – минуту назад себя раздавленной скумбрией чувствовала, а сейчас – человеком.
– Секрет рода, – заулыбался довольный.
– Да? – засмеялась: как же хорошо себя собой чувствовать!
И взъерошила ему волосы, поцеловала в лоб от души. И пошла обратно в дом.
Кейлиф же еще минут пять в себя приходил. От ее поцелуя лицо горело и тепло в кости пробиралось – вот и боялся пошевелиться и вспугнуть блаженные ощущения.
Потрогал щеку, опомнившись – кожа была ровной – рубца, как не бывало.
Глава 25
Салех чинно раскланялся, застыв у дверей.
Хелехарн про травы забыл, что разбирал вместе с Огником, который их и притащил. Лала чуть сдвинулась, закрывая собой раненного, но Радиша не закроешь – высился над девушкой, разглядывая внезапного гостя. И все ждали дурных новостей или нагоняя. Но вестник лета откашлялся, прочищая горло, и задрав подбородок торжественно и громко произнес:
– Милостью Матери Небесной и сыновей ее, сегодня, дети ее изначальные желают соединиться по праву и закону, дабы множить род свой, неся свет миру сему!
И выдохнул.
У Огника деревянный пестик для помола трав из руки выпала, сбрякал на стол, скатился и на пол шлепнулась.
Хелехарн осел на скамью, Лала, не соображая, на край лежанки с раненным, невольно открывая его вестнику.
И тишина. Салех цветет у дверей, остальные в ступоре на него таращатся.
Самара и Радий переглянулись – что происходит?
– Свадьба наметилась у кого-то? – качнулся к светлой Радиш.
– Пп..Пааа…Помолвка, – выговорила не сразу и, глянув странно на Сабибора, отошла к жрецу, ладонь ему на плечо положила. Хелехарн погладил ее по руке, успокаивая и, заулыбался.
– Последнюю помолвку изначальных, я годков семнадцать тому справлял… Ну, видишь, не кануло, а ты не верила, – посмотрел на светлую. – Все будет, все еще будет.
И засуетился, собираясь.
– Так надо же… это… – растерялся Огник.
– Я сам, – отрезал жрец.
– Я с тобой, – протянул ученик.
– Я! – тут же потребовала Лала.
– Нет, нееет, что вы. А кто за недужным приглядит, а кто…
– Он! – ткнула пальцем в сторону Огника. Тот возмутился, даже лицо покраснело. – Одна не пойдешь, негоже! Я с Хелехарном пойду!
– Ты за ними присмотришь! Мало ли, я знахарить не умею! – и юркнула за занавеску, видно к себе побежала за какой-то надобностью – может красоту навести, может наряд поменять, а может за подарком.
– Ладно, ладно, со мной пойдет. Пусть порадуется. А ты тут, Огник, на тебя гости остаются, головой за них ответствуешь, – забормотал жрец, скидывая в скрутку какие-то вещи, травы. Кряхтя залез под стол, выкопал деревянную шкатулку, почистил рукавом и в кучу.
– Это-то зачем? – поднял флакончик с синей жидкостью страж.
– Авось и сгодится, – отобрал и обратно положил. Парень скривился, но в спину жрецу.
Из -за занавески Лала появилась – волосы приглажены, у висков по тонкой ленте ввито, рубаха другая – белая, шитая по всей груди, ворот и запястья широкими браслетами бисерного плетения.
Самара хрюкнул, глядя на нее. Девушка нос задрала, демонстрируя, что видала – перевидала таких "женихов". Помогла жрецу скрутку затянуть и вышла первой.
Дверь за вестником закрылась и Огник опустился на скамью, волосы взъерошил от затылка до челки: оо!
– Цирк, – фыркнул лейтенант.
– Свадьба, что ли у кого? – поинтересовался Радий.
– Помолвка. Шутка ли! Изначальных! – палец выставил парень.
– Большой праздник?
– Ага. И раньше большой был, а сейчас того больше.
– То есть?
– Нет изначальных и свивать некого. А тут… Это же знак! Весть! Это.. Это… О! – руки развел вширь, потом вверх, пытаясь жестами показать на что слов не хватило. И стих, задумавшись, траву начал теребить, привычно отделяя бутоны и стебли, лепестки и корешки.? Нет, свадьбу я видел, было. Светлый на ватарке женился. Только Хелехарна и не приглашали, знали, что не пойдет. Против закона это. Нет, ну, понять можно молодых, чего ж, если так случилось. Но изначальные? Это что получается? Оба изначальные? Он и… она? Она?
Парень сказал и видно самому себе удивился – лицо вытянулось.
А у Радша само сложилось, только поверить не мог:
– Эра?
– Эрика?! – Самара даже приподнялся. – Сбрендил?!
Мужчина плечами пожал:
– План Самхата.
– Брехня Самхата!
– Тогда кто? Сам посуди – изначальных девушек нет, давно нет!… Говорят.
– Мало ли что говорят, лапшу с ушей стряхни.
– Так, так – нет, и слухов даже не было, – закивал Огник, подтверждая версию Порверша. – Их же всех сразу положили, в дейтринах, а потом уже по семьям… ну…
И замер, словно в голову, что пришло из ряда вон:
– Что ж теперь будет? – просипел.
– Если Эрика – нихрена не будет, – бросил Самара. – Браки с туземцами запрещены.
– А с мертвыми не поговорить, – в упор уставился на него Радиш, намекая, что прошлое вместе с уставом пора б и забыть. То, что невозможно – было вчера, а сегодня возможно и невозможное.
Самара хмурился, соображая и решил сесть, но если б не друг, не смог. Тот придержал:
– Как?
– Голова кружится, – признался. – Ерунда. Теперь давай по делу: из-за ранения я, похоже, многое пропустил. Планы поменялись?