Проект «Геката»

Токацин

— Хоть один умеет? — он огляделся по сторонам. — Эй, Ньен… А, ладно! Что, совсем никто? Я — Уриэль Хадад. Стреляем до ста. Кто выбьет вровень со мной — отдам ему пиво. Кто больше — ещё пиво и паёк куплю на свои. Ну? Или тут все слепые и безрукие?

Он повернулся к другому столу. Дэвид поморщился.

— Хадад, ты давно не получал взысканий?

— Я ничего не сделал, — отозвался Ури, вглядываясь в лица. — Ну? Чёрт с вами! Любому согласному отдам пиво!

Он подошёл к заграждению.

— Тески! Вот ты, например. Пойдёшь?

Дэвид хлопнул ладонью по стойке.

— Хадад! Назад, живо!

Сармат, к скафандру которого Ури прикоснулся, повернулся к нему, растерянно мигая.

— Будем стрелять, — медленно и чётко сказал стажёр, глядя ему в лицо. — По мишеням. Кто лучше — получит вино. У Дэйва есть. Хорошее.

Гедимин видел, как дрожат его веки, и как расширяются зрачки, хотя из-за близкого источника света должны бы сузиться. «Жаль, Иджеса нет,» — мелькнуло в голове. «Оба азартные. Поладили бы.»

— Хадад, уйди! — крикнул Дэвид; его голос странно зазвенел, рука нырнула под стойку в поисках тревожной кнопки. Гедимин поднялся с пола, глядя на человека сверху вниз.

— Я пойду, — сказал он.

Уриэль подался назад, но, отступив на пару шагов, остановился.

— Ты? — недоверчиво переспросил он — и вспыхнул от радости. — Давай-давай! Вот, держи…

Он поставил пиво на край стола. Гедимин качнул головой.

— Идём.

— Джед, — зашевелился Кенен, тревожно глядя на него. — Без фокусов, ладно? Мы тут мирно сидим…

Дверь, ведущая в недавно построенный тир, была широкой — видимо, делалась под тяжёлый экзоскелет; Гедимину даже не пришлось пригибаться. Внутри зажёгся свет. Шесть мишеней были отнесены на пятьдесят метров, и сармат на секунду задумался, как удалось внутри терминала выделить такое длинное помещение, не перекрыв никакой зал или коридор.

— Джед? — Ури, остановившись перед ним, поднял голову, чтобы увидеть его лицо. — Так тебя зовут? Кто ты?

— Гедимин Кларк, — ответил сармат, рассматривая бластеры на стойке и недовольно щурясь. — Механик.

Вблизи было видно, что мощность оружия пытались прикрутить до условно безопасной — соответствующей станнеру, но регуляторы слишком часто дёргали туда-сюда, и их наконец заклинило. Сармат взял со стойки пару стволов, сел, положив их на колено, и пальцем поддел крышку корпуса.

— Заклинило, — буркнул он, показывая Уриэлю переключатель, застрявший в крайнем положении. — Доломали. Надо менять.

Он проверил второй бластер — неисправность была та же, в том же месте. Сармат порылся по «карманам» в поисках нужных деталей, но под руку, как назло, лезли выгоревшие микросхемы, пригодные только для цацек. «Куда дел?» — думал он, сердито щурясь, пока кто-то не постучал по его плечу. Оглянувшись, сармат удивлённо мигнул. Уриэль, о котором он давно забыл, стоял рядом и держал на ладони несколько деталей, из которых в считанные секунды собирался регулятор.

— Это подойдёт?

Ещё несколько минут прошло, пока Гедимин, наконец нашедший «карман» с нужными деталями, возился с шестью бластерами. Ему хотелось исправить и другие поломки, но он вовремя себя одёрнул. Уриэль стоял за плечом, ловя падающие запчасти и придерживая сползающие бластеры, и не сказал ни слова, пока Гедимин не закончил работу.

— Значит, механик… — пробормотал он, разглядывая починенный бластер. — Надо было мне их поправить. А то, правда, позор какой-то.

Бластер был двуручным — для человека, Гедимину пришлось расставлять пальцы так, чтобы управиться одной рукой. Эту модель он помнил — удивляла она только своей «древностью», на полигонах Гуальтари и Кумалы сармат держал её в руках десятки раз. Мишени, к его удивлению, оказались неподвижными; он выставил руку и только боялся, что спуск откажет, — разряды били в подсвеченный круг с промежутком в полсекунды. Что-то колыхнулось рядом; Гедимин скосил глаз и увидел оцепеневшего Уриэля. Тот стоял, отложив бластер, и смотрел в одно окно с сарматом. Разряд, дрогнув, отклонился на долю градуса и ударил в верхнюю часть мишени; Уриэль шумно выдохнул и подался назад, ошеломлённо качая головой.

— Сотня! — громко сказал он. Под потолком запищало, мишень закрылась чёрным щитком, в коридоре погас свет. Гедимин посмотрел на бластер, щёлкнул предохранителем и вернул оружие на стойку.

— Сотня?

— Да, считают до ста, — отозвался Ури, медленно переключая предохранитель на своём бластере. — Норма…

Он погасил свет в своём коридоре. Только теперь Гедимин понял, что человек не сделал ни одного выстрела — так и простоял всё время, держа оружие в руках.

— Ты чего? — спросил сармат. Человек покачал головой.

— Да какой смысл… — он кивнул на дверь. — Что ты пьёшь, Джед? Дэйв даст мне в долг, если что.

Гедимин мигнул.

— Ничего, — буркнул он; ему было не по себе — похоже, он опять спутал какие-то традиции. — Ничего не надо.

Он вернулся за стол и уткнулся взглядом в столешницу. Кенен пробормотал что-то сердитое и ткнул его кулаком в бок, но Гедимин ничего не ответил. Краем глаза он видел, как Уриэль останавливается у стойки, несколько секунд стоит перед Дэвидом спиной к сарматам, быстро оглядывается через плечо и выходит.

— Спасибо, что обошлось без шума, — негромко сказал бармен, найдя взглядом Кенена. — Много безголовых юнцов тут в последнее время.

— Ничего страшного, Дэйви, — махнул рукой Кенен, дружелюбно скалясь. — Мы все тут отдыхаем и веселимся. Чем ты так напугал этого парня, Джед?

Гедимин пожал плечами.

— Он не стал стрелять.

Дэвид громко и выразительно хмыкнул.

— Я его понимаю, теск. Я его понимаю. Сколько у тебя было промахов? Один на сотню?

— Отвлёкся, — Гедимин недовольно сощурился. — Рука дрогнула.

Кенен, хлопнув его по плечу, коротко хохотнул.

— Да, наш Джед не всегда был простым механиком… Но всё давно в прошлом, Дэйви. Пойдём, парни, глайдер уже подъезжает…

Гедимин удивлённо мигнул — по его прикидкам, Кенен должен был сидеть в баре ещё полчаса и потом, понукаемый всеми ремонтниками, нехотя вызывать транспорт. Он не успел как следует обдумать то, что его удивило, — сразу за дверью Маккензи крепко вцепился в его локоть и сердито зашипел:

— Джед! Ну мне что, на цепь тебя сажать?!