Профессия
Шрифт:
– Нет, пешком.
Мы идем пешком на шестой. Лестница крутая. Площадки чистые. Дом элитный. Иванна дышит тяжелее.
– Мне входить? – спрашиваю снова перед ее дверью.
– Да, – говорит она тихо.
Впечатление, что ей неловко. Она протягивает мне ключи и отступает. Я открываю ей дверь, вхожу. Машинально ищу рукой выключатель. И она замечает мой жест.
– Не ищи. Света нет. Я отключила электричество. У меня нет электроприборов.
Она зажигает свечи в подвесных канделябрах. Я понимаю, что мы в зале. Окна плотно зашторены.
– А окна?
– Пуленепробиваемое стекло.
– Кровать?
– Только матрац на полу.
Газа тоже нет. Но душ и горячая вода есть.
– Я здесь только сплю, – объясняет Иванна. – Не провожу много времени, не готовлю. Утренний макияж – при свечах на скорую руку или в салоне.
Присесть не на что. Я сажусь прямо на пол. Уверен, что до этого никто не попадал внутрь ее жилища.
– Как долго это длится?
– Долго. Каждый вечер ты должен будешь входить и проверять здесь все. Здесь минимум вещей, но бывает, что я теряю бдительность. Я почти не сплю ночами. Поэтому ты будешь ночевать здесь – там, в другой комнате.
– Там тоже нет кровати?
– Там пусто. Так лучше и проще.
Я хочу спросить только об одном: не пробовала ли она показаться психиатру? Это лечится. Есть новейшие средства, безболезненная терапия.
– Ты думаешь, это мания преследования? – она ловит в полумраке мой взгляд. – Мне все равно, что ты думаешь, абсолютно все равно. Я хочу положиться на тебя в этом деле. Я тебе плачу. И ты можешь оставить при себе свое мнение.
– Но на чем основывается этот страх? – спрашиваю все-таки.
– Основания есть. Я не хочу посвящать тебя в детали.
Я был уверен, что она именно так и ответит: основания есть, но я их знать не должен. То есть их нет. Нет тех фактов, которые можно было бы считать достаточным основанием для такой паники.
– Мне тяжело, Илья. Я продолжаю работать, вести дела, встречаться с людьми, выступать в суде. Внешне все должно оставаться, как прежде, в рамках. Говорят, что я похудела, и я стараюсь есть калорийную пищу и пить витаминные коктейли. Я употребляю биодобавки, хожу в косметические салоны. Ничего не должно измениться… В офисе я чувствую себя в безопасности. В здании суда – надежная охрана. Но здесь, оставшись одна, я ощущаю себя очень уязвимой.
– А ты не думала замуж, например, выйти.
Она криво усмехается.
–
Она уже не смотрит на меня и не пытается меня поймать на недоверии. Ей безразлично мое недоверие. Она меня наняла и не должна беспокоиться о таких мелочах, как мнения и сомнения ее служащих, ее персонала, сотрудников ее офиса.
– Никогда не думал, что жизнь настоящего адвоката так опасна, – резюмирую я.
Осматриваю комнаты. Они почти пусты. В той, которая предназначена мне – только шкаф с одеждой. На кухне – столик, два табурета, раковина. Газовой плиты нет вообще. Электрической – тем более.
Зато постельное белье – чистейшего шелка. Иванна выдает мне мой комплект и уходит в ванную. Пожалуй, никакая девушка, даже Маша, не смирилась бы с такой моей работой. А если бы я был женат?
Потом она гасит свечи и наступает абсолютный мрак. Кроме пустоты, наваливается еще и чернота. Иванна – несчастная больная женщина, которая пытается жить жизнью нормального человека. Что ж… можно и подыграть ей немного. Слегка. Скопить денег. Съездить весной на Кипр – оттянуться.
Я слышу, что она не спит. Нет пружин, которые скрипели бы, но ее дыхание остается очень неровным. Сложно даже поверить, что соседи за стенами, и весь дом, и все остальные люди живут обычной жизнью, спят в кроватях и пользуются электроприборами, не боясь внезапного взрыва.
Может, она слишком много читала о террористах? Если и так, я не прочту об этом ни одной книги. В ее случае – это паранойя. Не больше.
Но я тоже не сплю до самого утра. Слышу, как ее дыхание выравнивается, и она засыпает. Утром ей снова нужно будет быть сильной и улыбаться. А мне можно будет выспаться. Главное, доставить ее до офиса. И спать…
15. УТРО
Доставить ее до офиса не так-то просто. На рассвете она начинает собираться, долго возится при свечах в ванной, тем временем за окнами, за шторами, за пуленепробиваемыми стеклами – светлеет. Может, снова идет снег. В другом, спокойном, чистом и светлом мире.
– А если ты переедешь? – спрашиваю я у ее отражения, которое пудрится в зеркале.
– Это глупо. Это ничего не изменит.
– Так будет всегда?
– Так будет всегда.