Профессия
Шрифт:
Возле какой-то кастрюли – под безумные крики всех поваров и посудомоек – этот амбал нас настигает. Я вырубаю его слету и подфутболиваю ногой под стол.
– Наследили...
Уже в машине разбирает хохот. Ирина сидит босая – в дурацком платье, которое оказалось совершенно бесполезным.
– Он сразу просек, что дело нечисто. Хвать меня за руку и давай выспрашивать, на кого я работаю...
Она фыркает.
– Думаешь,
– Не должен. Но все равно надо ехать в аэропорт – страховать это дело.
– Блин!
– И нужно переодеться.
– Возьми мое платье, а я твой пиджак, – предлагает Ирина.
– Тогда нас наверняка не узнают.
Весело. Но дело серьезное. Я переодеваюсь дома, Ирина – в первом попавшемся магазине, и несемся в аэропорт.
2. КРОМЕШНАЯ ТЬМА
Я никогда не был в «Шереметьево-2». Залы, VIP-залы, кафе, эскалаторы, видеокамеры.
Наконец, среди пассажиров, ждущих регистрации на рейс «Москва – Магнитогорск», мы узнаем заместителя Еременко – господина Галашина. Нервничает – слабо сказано, постоянно вертит головой по сторонам и тычет пальцем в кнопки своего мобильного.
Слышно, как кричит в трубку:
– Коля? Ну, как? Пришел в сознание? Не пришел? Так что? Лететь он не может? Нет? Не в состоянии?
Если шеф не в состоянии, то Галашину – без права подписи – нечего делать на деловой уральской встрече. Он разворачивается и, помахивая дипломатом, идет к выходу. Ирина провожает его до авто.
– Уехал...
Мы выходим из здания аэропорта. Ночь ярко освещена и торжественна. Когда-то мне так нравилось наблюдать за самолетами и пассажирами, что я ездил в «Борисполь» пить кофе. Это особый дух авиапутешествий: люди бегут, спешат, летят, летят их чемоданы и сумки – все к яркому солнцу и своей мечте. Но ночью... из шикарного аэропорта в кромешную тьму? Жутковато...
– Давай возьмем кофе.
– Илья... я не очень люблю такие места... Суетно здесь. Будто сквозит все время, – Ирина отступает. – Я домой поеду. А ты Генке позвони, скажи, что мы справились.
– Сама не хочешь позвонить?
– Не хочу знать, где он ночью.
Ирина уезжает, а я иду в зал ожидания, смотрю через стекло на самолеты и панораму взлетной полосы. Потом беру кофе и присоединяюсь к встречающим. Не знаю, откуда прилетел этот самолет, но его очень ждали – море слез, цветы, переполняющая сердце радость встречи.
И вдруг вижу
В руках у нее небольшая дорожная сумка с длинными ручками. Одета в облегающий джинсовый костюм, на ногах – туфли на высокой шпильке, в волосах – солнцезащитные очки. Кажется, она загорела. Или похудела. Или устала от отдыха.
– Эдита!
Она останавливается и оглядывается по сторонам. Я подхожу и беру у нее из рук сумку.
– Илья? Вы?!
– Агентам Интерпола все известно о вашем прибытии! – пугаю ее машинально. – На самом деле, я тут на задании. Был. Но задание уже кончилось. И я случайно увидел вас...
Она не загорела, она побледнела еще больше. Похоже, напрасно я пошутил об агентах Интерпола.
– Простите, что напугал... Там темно?
– Где?
– В небе.
– Да, тьма кромешная.
– Я так и думал!
Она, наконец, улыбается.
– Не спешите? – оглядывает меня так, словно я могу убежать с ее сумкой.
– Я очень люблю аэропорты...
– Хотите, присядем в кафе?
– Хочу, но вы же устали после перелета.
– О, это был совсем недолгий перелет. Признаюсь, в самолете я пила коньяк, и мне уже хорошо и весело.
Я смеюсь. Мы идем в кафе и глядим на лайнеры, взмывающие в черное небо. И я почему-то вспоминаю, что хотел покончить с собой. Мысль очень неуместная, неудачная... и выплыла в сознании скорее всего под воздействием этого великолепного зрелища: безграничного неба, огней, лайнеров и восхитительной девушки.
– Вы знаете какую-нибудь смешную историю про самолеты? Очень кстати будет, – улыбается Эдита.
– Знаю. Но все пошлые. Про стюардесс. Или про геев в самолете.
– Избирательная у вас память.
– А вы знаете приличную?
– Ну, вот например. Самолет садится на дозаправку, и всех пассажиров просят выйти. А слепой старик летит с собакой-поводырем – ему разрешили остаться. Пилот выходит последним и видит, что дед остается в самолете. Говорит: «Давайте хоть вашего пса выгуляю». И спускается по трапу – в черных очках и с собакой-поводырем. Пассажиры – врассыпную...
– Да, это добрая история, – киваю с улыбкой. – Вы долетели без приключений?