Профессия

Ронберг Тони

– Женщина рядом сидела – горничной работает в Италии. Уже шесть лет не была дома, в Подмосковье. Копит детям на образование. Рассказывала что-то все время.

На миг она умолкает.

– Я вас не поздравила. Примите... самые сердечные...

Я ничего не отвечаю.

– Это такой шаг... серьезный, – продолжает она. – Я, наверное, так широко никогда не шагну. Вообще зареклась с людьми знакомиться. Ничего это не приносит, кроме печали. Но это тяжело принять...

смириться. Смотрю, как легко дурнушки устраивают свою личную жизнь... необъяснимо.

– Вряд ли вы согласились бы на их партии...

– А может и согласилась бы, кто знает.

– Оставьте, Эдита. Все придет в свое время. Не нужно этого – из крайности в крайность. Что ж вы теперь ни с кем встречаться не будете?

– Нет.

– Никого к себе не подпустите?

– Никого.

– А секс?

– Обойдусь как-нибудь.

– А просто по душам поговорить?

– Я на работе так наговариваюсь, что потом не до разговоров и не до души.

– А дети? Наследники?

Она отворачивается. Ей больно. Все ее самолетно-коньячное веселье выветривается в один миг.

– Мне надеяться не на что, – отрезает мрачно. – Я уже поняла это. Я уже не заморачиваюсь на этом, я живу дальше. У моих подруг дети уже на свидания бегают, а я просто живу. А вы – как на допросе – кучу вопросов задаете. Испортили вы мне настроение своими вопросами!

– А вы мне – своими поздравлениями...

– Что так? Семейная жизнь уже надоела?

– Не сложилась моя семейная жизнь. Сбежала моя невеста...

– Бросила вас?

– И записку написала: «Не ищи – не свищи». Тоже, может, достал я ее до боли в суставах.

– Вы?

– Я вам хорошим кажусь?

– Ну, в целом, да.

– Так это первое обманчивое впечатление. На самом деле, я бабник, травку покуриваю, и работа у меня – не очень чистая. Всякое случается...

– Вы – бабник? – удивляется она.

– Ну, может и не бабник, но мимо красивой женщины не пройду.

– А если она дура, например?

– Тем лучше.

– И сколько длятся ваши отношения?

– Одну ночь. Максимум – две.

– Глупости сейчас говорите, – Эдита качает головой. – Понятно, что не сложилось, что больно. Но наговаривать на себя!..

– Вы не лучше!

3. РЕЙДЕРСТВО

В целом, это одна и та же история, рассказанная разными женщинами на разные голоса. Одна уже поставила крест на личном, другая – еще надеется растопить ледяное сердце Генки Никифорова, а третья – просто убежала от того, что ненадолго показалось ей значимым.

Они ничем не похожи друг

на друга, кроме того, что это красивые и неглупые женщины. Может, действительно, перевелись мужчины, которые были бы их достойны.

Одна Леди Х – не из их числа. У нее другие потребности – быть мужчиной и «майбах». Она копит деньги, занимается со мной сексом и всегда рада меня слышать.

Менеджер тира Андрей тоже привык ко мне, как к нехитрой мебели. А я все палю по мишеням, и выстрелы гудят в башке, вытесняя нерадостные мысли.

Тогда, в аэропорту, неожиданно всколыхнулось. И Эдита тоже перегнула со своим обетом безбрачия. Что-то хорошее было тогда... Но тогда же я понял, что везде – в самом шикарном клубе, на самом ветреном перекрестке всех авиамаршрутов – всегда буду искать запах горелого фри из кафе «Амур». Никакие подмены меня не обманут. Похожие истории, но очень разные женщины...

Андрей предлагает водки за счет заведения. Надоела ему моя пальба, да и поздно уже, но заведение – до последнего клиента.

– А вот и последний! – хмуро констатирует он при появлении Никифорова.

Генка тоже не ожидал меня тут встретить.

– Тренируешься что ли?

– Тренируюсь, – киваю на стопку водки.

– А, тогда понятно. А я хотел звонить тебе...

– На ночь глядя?

Андрей скалится. И Генка делает свой привычный жест, мол, потом – на пять сек.

– Кстати, Еременко ищет тех, кто напал на него в ресторане, – сообщает между прочим. – По своим каналам ищет, ментов не дергает.

– Найдет?

– Может и найти. Для нас главное, что задание выполнено. Но – будь осторожен...

Это говорит об одном: если вдруг тебя подстрелят в темном переулке, то, скорее всего, это сделает охранник Еременко, а «нас» это дело уже не будет касаться.

– Я понимаю, что сложный пациент попался. Получите с Ириной премию.

Премия... это хорошо. Можно будет выпить и еще пострелять в тире. Андрей слушает внимательно – так, словно это долговязое создание пытается вникнуть в суть наших дел.

– Опасная работенка, – делает вывод.

– А у тебя нет? – Генка вдруг резко оборачивается к нему, и я понимаю, что он предельно взвинчен и с трудом сдерживается, чтобы просто сидеть и выпивать с нами. – Да завтра ворвется сюда любой чурка нерусский с калашом и положит всех!

– Или русский, – добавляю я.

Теперь Андрей явно торопится выпроводить нас за дверь.

– Ребята, ну, час ночи. Поимейте совесть...

Мы выходим из тира. Оба выпили и глядим на свои машины тупо.