Происхождение боли

Февралева Ольга Валерьевна

…ужеовалоитне могла вспомнить, что такое время.

Глава СХХIV. Онтология Ораса Бьяншона

— Эй, ты всё ещё спишь?

Эжен вытянул себя из темноты.

— Сколько времени?

— Почти шесть. Кстати, вечера.

— Ты уже отработал?

— Да, — Орас раскладывал на столе будущий ужин: свежую булку, сыр, морковину, пучок сельдерея, — Вот. Твой Макс верно говорил: на одной колбасе живо схлопочешь цингу, а несвежее мясо опаснее несвежих

овощей, и распознать его трудней… Вот только чем это чистить? — взял в одну руку ланцет, в другую — хлебный нож, похожий на мачете.

— Я могу помочь.

— Какой тебе инструмент?…

— Любой.

Орас протянул первое оружие и рыжий корешок.

— … У! ловко у тебя выходит.

— В детстве я знал парнишку — он готовился в краснодеревщики, отец сизмала давал ему для тренировки корешки, и он за полчаса мог вырезать из репы женскую головку, а из моркови однажды сделал отличного жирафа. Это — ловкость. На.

— Спасибо… Будешь что-нибудь? — спросил внушительно.

— Дай пару стебельков. И выпить, если есть… Выпить я сказал, а не попить.

Медик подлил в кружку с чаем этилового спирту.

— Другое дело… Я быстро вчера заснул?

— Довольно-таки.

— О чём мы говорили?

— … Ты снова принялся за притчи: рассказал про какого-то типа, чья смерть якобы спасёт много жизней…

— А ты отвечал, что таким был и Бонапарт (а куда нам без него!), да и расплодилось человечество уже сверх всякой меры — за миллиард рыл перевалило по всему свету! — так что пара-тройка усердных душегубов только на пользу…

— Что за бред! Да убей меня Бог, если я сказал такое!

— Значит, мне это уже снилось?

— Конечно!.. Ну, подумай: кто и как может сосчитать поголовно всех людей на Земле? Ведь для этого нужно облазить все острова Индийского океана, прочесать тропические леса, просеять пустыни; собрать для переклички сначала всех папуасов, потом — всех тунгусов, потом — всех монголов, потом — каких-нибудь моче! Кто знает, может в центральной Австралии стоят города крупней Парижа, а может — там вообще не ступала человечья нога!..

— Значит — со всеми неучтёнными дикарями — нас уже миллиарда три?

— Какое там! И коренная Америка, и чёрная Африка, и Океания вымирают от оспы и сифилиса, завезённых европейскими колонистами, за что, надо признаться, Азия всегда готова расплатиться с нами очередной чумой, холерой или каким-нибудь бешеным гриппом. Знаешь, сколько демонов может уместиться на кончике иглы? До полутысячи! Демонами я называю болезнетворные микроорганизмы. Во всём мире их в сотни тысяч раз больше, чем всех остальных живых существ вместе взятых!

— Господи, какой кошмар! Как же до сих пор мы все не передохли?

— Нас защищают изнутри какие-то другие бактерии.

— Биологические ангелы-хранители?

— Да. Впрочем, это

мы оцениваем их как злых или добрых, но, в сущности, они — просто иное измерение жизни. Бациллы поступают с человеком или коровой, как конкистадоры — с новым материком, а там их либо выбивают вон местные племена, либо те и другие научаются жить дальше вместе, либо их война заканчивается взаимным полным истреблением…

— А весь материк проваливается в тартараты, как Атлантида… Это разве не притча?

— Именно так всё и происходит!.. А вот человека, способного убить триста тысяч себе подобных, не существует, равно как невозможно умертвить усилием мысли кого-то на другом конце планеты, и уж тем более — разбогатеть на этом!

Тут ниоткуда — как всегда — возник в прихожей Эмиль с весёлым возражением:

— Можно-можно! (Всем привет!) Вот Рафаэль… Он, кстати, цел?

— Целёхонек, — сказал Эжен.

— Вот, значит, Рафаэль — он убеждён, что человек в натуре может развить у себя способность обращать мысль в невидимые ураганы, которые, проникнув в чужую башку, тут же сделают из мозга размазню.

Орас: Чушь!..

Эмиль: Вот он развил у себя такое умение, и вот — не будь дурак — посылает свою тень в сон того же китайского императора (- завывая — ): «Вышли мне в Париж на абонентский ящик N 25 сто миллионов золотом, или через неделю твой первый министр умрёт!» Конечно, император гордо проигнорирует этот глюк, и тут-то наш чародей воплотит фантазию Руссо — дистанционно порешит мандарина, а его боссу в очередном сне пригрозит: «Гони тыщу миллионов, не то сам окочуришься!», и тут уже скепсис места не возымеет… Вот так вот.

Эжен: Если только так… Ты сам откуда? чем занимался?

Эмиль: А, ерундой всякой. Только что толкнул пацанам из «Фигаро» идею карикатуры на Деплена: стоит он над разъятым трупом — таким, что все кишки наружу — обеими руками, этак вот гостеприимно, указывает на них вон Орасу и говорит: «Добро пожаловать в органы, сынок!»

Орас: А я то-тут при чём!? И что тут вообще смешного!?

Эжен: Такой фразой обычно приветствует новобранца начальник жандармерии.

Орас: Тьфу!!

Эмиль: Да не парься, тебя там даже не узнать. Деплена тоже. Просто хирург и ассистент…

Эжен: Скорей, патологоанатом, и, между прочим, — убийства, трупы, полиция… Ты ни на кого больше ничего не сочинил?

Эмиль: Оф-кос! — Как договаривались… Домой-то собираешься вообще?

Эжен: Пожалуй, надо…… Пока, Орас, спасибо за приют.

Глава СХХV. Золотой песок