Происхождение христианства в свете рукописей Мёртвого моря
Шрифт:
При сравнении кумранских свитков с раннехристианскими произведениями бросаются в глаза совпадения идей, понятий, терминов и выражений. Через все рукописи Мертвого моря проходит красной нитью идея борьбы двух начал: света и тьмы, добра и зла. Эта идея занимает большое место и в сочинениях Нового завета. Так, например, автор Второго послания к коринфянам противопоставляет праведность беззаконию, свет — тьме, Христа — Велиару. В послании к ефесянам содержится дуалистическое противопоставление «сего века» «будущему веку». В новозаветной литературе понятие «сыны света» прилагается к христианам. Этому понятию противопоставляется термин «сыны тьмы».
В Новом завете, как и в кумранских рукописях, большое место занимает учение о предопределении. В обоих видах произведений содержится идея греховности человека. Ранние христиане верили в телесное воскресение мертвых. Это получило отражение в новозаветной литературе. Такие верования не были чужды и кумранским сектантам, что можно заключить на основе текста Благодарственных гимнов. Христианство, в противоположность всем существовавшим до него религиям, отвергло жертвоприношения. От принесения жертв в Иерусалимском храме отказались и кумраниты в силу того, что их календарь не совпадал с календарем остальных иудеев. В рукописях Мертвого моря проводится мысль о том, что грехи людей могут быть искуплены молитвами и благочестивыми делами, а не обязательно жертвоприношениями. В новозаветных книгах, как и в кумранских текстах, символическое значение имеет число 40. Так, например, в евангелии Луки написано, что Иисус в течение сорока дней постился в пустыне. В Деяниях апостолов говорится о том, что Иисус в продолжение сорока дней общался с апостолами до того дня, в который он вознесся.
В новозаветной литературе содержатся идеи мессианизма. Ученые находят параллели между мессианскими чаяниями первохристиан и теми мессианскими представлениями, которые содержатся в свитках Мертвого моря. В новозаветной литературе для обозначения Иисуса в качестве мессии часто употребляется понятие «сын человеческий» (человек). Это понятие характерно также для кумранских текстов и особенно для ряда произведений апокалиптической литературы. Ранние христиане заимствовали у кумранитов образ «праведного учителя», у которого много общего с евангельским Иисусом Христом. Иисус, как и «праведный учитель», убежден в том, что новое откровение, выпавшее на его долю, объясняет и дополняет откровение «священного писания».
Кумраниты верили в приход пророка еще до наступления мессианского времени. В евангелиях в роли такого пророка выступает Иоанн Креститель. Он, как и члены кумранской общины, жил в пустыне. Пребывание в ней обосновывается ссылкой на одно место из книги пророка Исайи (40, 3), которое не один раз цитируется в евангелиях. Как и кумраниты, Иоанн возвещает «конец дней», наступление царства божия. Его покаянное крещение может быть сопоставлено с ритуальными омовениями кумранской секты. Предсказание Иоанна о том, что тот, который придет за ним, будет крестить людей посредством святого духа, напоминает то, что написано в рукописях Мертвого моря о мессианском очищении людей с помощью святого духа. Так, в Уставе общины говорится, что в «конце времен» бог своим святым духом очистит сынов человеческих от всех нечестивых дел.
В некоторых новозаветных произведениях большую роль играет антихрист в качестве противника мессии. Во втором послании Павла к коринфянам он фигурирует под именем «Велиар». Во втором послании Павла к фессалоникийцам проводится мысль о том, что перед наступлением дня Христова сатана пошлет на землю «человека греха, сына погибели, беззаконника». Этот противник мессии сядет в храме божьем, будет выдавать себя за Христа и за самого бога, но в конце концов вновь явившийся на землю Христос истребит «посланника сатаны». Новозаветный антихрист во многом напоминает Велиала, игравшего в кумранских свитках роль верховного злого духа. В образе антихриста можно обнаружить и некоторые такие черты, которыми автор Комментария к Аввакуму наделяет «нечестивого жреца».
В новозаветной литературе содержатся эсхатологические представления. Они имеются также в кумранских текстах. В Откровении Иоанна во главе ангелов, воевавших против сатаны, стоит архангел Михаил. Также в Военном трактате этот архангел возглавляет небесное воинство.
В новозаветной литературе имеются противоречивые суждения по вопросу о содержании и характере древнеиудейских законов. С одной стороны, в ней проповедуется учение о превосходстве веры над законом, о несовместимости благодати и закона, о необязательности его для христиан. Так, например, в Послании к галатам написано: «А что законом никто не оправдывается пред богом, это ясно: потому что праведный верою жив будет». В Новом завете проводится мысль о том, что закон имеет временное назначение, так как с пришествием Христа он уступает место благодати. В изображении авторов новозаветных произведений закон приводит к умножению грехов, так как связанные с ним многочисленные повеления и запрещения дают много поводов для его нарушения.
С другой стороны, в новозаветной литературе встречаются и такие места, в которых ветхозаветное законодательство трактуется в положительном смысле. Например, в евангелии Матфея Иисусу приписываются следующие слова: «Не думайте, что я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все».
В отрицательном отношении авторов новозаветных сочинений к иудейскому законодательству проявилось влияние гностических идей. Наоборот, в их требовании строгого его выполнения получили отражение взгляды ессейских группировок. Те места, в которых закон оценивается положительно, составляют лишь незначительную часть тех мест, в которых он осуждается. Отсюда как будто вытекает, что в целом можно говорить о враждебном отношении ранних христиан к иудейским законам. Поэтому не случайно ряд исследователей утверждает, что по вопросу об отношении к ветхозаветному законодательству имеются серьезные различия между кумранскими текстами и новозаветными произведениями.
Однако такое утверждение является поспешным и неправильным, хотя с внешней стороны оно выглядит достаточно обоснованным. По интересующему нас вопросу решающее значение имеет то, что отцы христианской церкви включили ветхозаветные книги в состав «священного писания». Тем самым они признали боговдохновенность содержащихся в них религиозных догм и моральных принципов. Отдельные выпады авторов новозаветных произведений против иудейского законодательства не могут умалить тот важный факт, что ранние христиане восприняли ветхозаветные сказания о происхождении мира и человека, о существовании рая и ада, о конце мира и приходе мессии. Следовательно, по вопросу об отношении к Ветхому завету между ранними христианами и кумранитами не было принципиальных расхождений.
В раннехристианских произведениях встречаются осуждение собственности, восхваление бедности, выпады против богатых. Так, автор евангелия Матфея устами Иисуса призывает людей к раздаче имущества нищим и обещает им взамен этого «иметь сокровище на небесах». В евангелиях получило отражение одно место из книги Исайи (61, 1—8), в котором говорится о том, что бог возвестил нищим наступление мессианских времен. Осуждение богатства и прославление нищеты нашло свое отражение в следующих выражениях: «Не можете служить богу и маммоне» (богатству), «Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в царство божие», «Блаженны нищие духом, ибо ваше есть царство божие». В Новом завете содержатся термины «младенцы» и «малые сии», которые трактуются в положительном смысле. Все эти идеи, выражения и изречения перекликаются с осуждением стяжательства и восхвалением бедности в текстах Мертвого моря.
Многие исследователи сопоставляют совет кумранской общины с его двенадцатью мирянами и тремя жрецами с двенадцатью апостолами (Деян., 6, 2) и тремя лицами (Иаковом, Кифой и Иоанном), почитаемыми в качестве «столпов» (Гал., 2, 9). «Надзирателей» кумранской общины ученые сопоставляют с епископами раннехристианских общин.
Очевидны элементы сходства в отправлении культа. Совместные трапезы ранних христиан напоминают предписания свитков Мертвого моря относительно общих обедов. Водное крещение христиан в какой-то мере соответствует ритуальным омовениям кумранитов, а христианское причащение перекликается с кумранским обрядом благословения хлеба и вина. Ранние христиане, как и кумраниты, при произнесении молитв обращали свое лицо на Восток.