Проклят тобою
Шрифт:
— Да ладно! — неверяще тяну я. — Ещё скажи, что он работает.
Кир фыркает, проводит пальцем по экрану и тот загорается.
— Не может быть! — отбираю у него гаджет, верчу, едва не на зуб пробую.
А у Кира — рожа предовольная, само превосходство.
— Не знала, что я — великий волшебник? — подмигивает он и забирает свою драгоценную игрушку назад.
— Ага, — чуть ехидничаю я, — прямо из страны Оз.
— Ну, на Оз то место, где я оказался, не очень похоже, но некоторое сходство есть. — Он поворачивает ко мне экран, не выпуская
Эта Депра — просто прелесть. Внешность фарфоровой куклы: тёмные волосы, карие глаза, белая кожа, пухлые алые губки. Что и говорить, у Кирилла всегда был хороший вкус — и в одежде и в девушках.
Но сейчас важнее другое, и я хватаюсь за знакомое:
— Что? И у тебя фея?
Кир снова разводит руками:
— Это же Сказочная страна. Тут везде феи.
— Поверю, так и быть, — я падаю на подушки. — Лучше расскажи, как тебе удалось сохранить айфон в рабочем состоянии.
Кир хмыкает.
— Научился подзаряжать от местных кристаллов.
— Ты крут!
— А то! — он падает рядом. — Короче, коть, Долорес ждёт нас в условленном месте. Пора домой, загостились мы у этой сказки.
Меня аж подкидывает.
— Ты хочешь сказать, что вы нашли горошину? И мы можем вернуться?
— Нет, — Кир закидывает руки за голову и мечтательно уставляется в потолок. — Всё куда круче, коть, мы нашли тебя.
— Боюсь тебя разочаровать, — произношу грустно, — но я не умею открывать порталы между мирами.
— В том-то и дело, что умеешь. А ты думаешь, почему твой Ландар именно на тебе женился, будто других залётных тут не было.
— А что были?
Вместо ответа Кир лишь презрительно фыркает.
— Я думаю, ты принимаешь желаемое за действительное. Ландар был проклят мною. Ну, фея наслала на него такое проклятье. Вот он решился таким образом его нейтрализовать. Всё просто.
— Нет, коть, всё сложнее, чем ты думаешь. С другой стороны, да, проще. Ибо многое объясняет. Как я уже сказал: если его прокляли попаданкой, то почему ты решила, что именно тобой? Тебе разве не приходило в голову, что если таких, как мы, здесь называют залётными, значит, термин имеет под собой некое повторяющиеся явление?
— Честно сказать, — буду болтать, чтобы заглушить противный холодок, что заползает в душу, — у меня как-то не было времени об этом раздумывать. Меня тут сразу потащили замуж, а потом…
— А если я тебе скажу, что то была спланированная… — он замолкает, подбирая слово, потом выдаёт: — …спецоперация, вот.
— Будет совсем кисло, — честно признаюсь я, чувствуя, как внутри рушится так бережно возведённый песочный замок большой любви с первого взгляда.
— Прости, коть, — Кир строит жалостливую рожицу, в этом он мастак, — но реальность сурова. И на самом деле весь спектакль с твоим замужеством задумали правители Северной Атомии и твой нынешний муженёк.
— Но зачем? — смотрю перед собой и ничего не вижу, только
— Всё просто, ты — ключ.
— Какой ещё ключ?
— Очень ценный, открывающий межпространственные двери. Ты ведь уже открывала одну, так?
— Да, — киваю, — и даже не одну. Они появлялись прямо на стене.
— Вот видишь! — он многозначительно поднимает палец вверх. — Что и требовалось доказать.
Мне внезапно становится холодно. Словно меня, голую, вытолкали на мороз. Обхватываю себя за плечи. Не хочу верить, что всё это время мной просто пользовались. Что каждое слово о любви было ложью и манипуляцией.
— Этого не может быть… — мотаю головой.
— Увы, — грустно говорит Кир, — может и есть, коть. Твой Ландар просто совместил приятное с полезным. Заполучил в твоём лице и ценный артефакт, и красотку себе в постель.
— Но откуда ты всё это знаешь? — я, как утопающий за соломинку, цепляюсь за последнюю надежду, что всё сказанное может быть просто недоразумением.
Кир нервно ерошит волосы:
— Это довольно длинная история. Но если объяснить коротко и понятно, то скажем так — мир не без добрых людей. И Сказочный — тоже. Поэтому тебе нужно как можно скорее собираться и валить отсюда. Пока твой муженёк не решил, так сказать, использовать тебя по назначению.
Но я упрямо заявляю:
— Нет!
Всё, что рассказал Кир, будоражит и злит. У меня не находится причин не доверять ему: верный друг всю жизнь спасал и оберегал меня. Но рассудок отказывается принимать предательство Ландара.
— Нет! — мотаю головой, отгоняя недобрые мысли.
— Да, коть, — Кир обнимает меня за плечи. — Такое трудно принять, но надо. Он — тёмный. А тёмные всегда лгут, изворачиваются, предают и всегда выбирают власть. Мне жалко разбивать твои розовые очки, но надо…
А я не верю, не хочу верить и, уткнувшись Киру в плечо, размазываю слёзы и упрямо твержу:
— Нет-нет-нет…
Могли лгать слова, даже поступки, не могло только сердце. Его сердце. А я помню, как прижимаясь к нему, всегда слышала взволнованный и неровный стук. Сердце сбивалось с ритма, когда я была рядом.
Поэтому поднимаю голову, ловлю взгляд Кира и говорю:
— Ландар — не тёмный, он вообще антимаг. Он одинаково губителен и для тёмной и для светлой магии.
Кир откидывается на подушки и, тронув пальцем губы, как всегда делает, когда волнуется, произносит:
— В том-то и загвоздка, коть. Сам он не может творить магию, поэтому ему нужен тот, кто может. То есть ты.
У меня, наверное, сейчас брови на лбу, настолько я удивлена. Хотя, какой там — я шокирована! Вот.
— Ты серьёзно? — мне с трудом удаётся сдерживать смех. — Я и магия? Что-то не припомню, чтобы мне письмо из Хогвартса приходило.
— Серьёзнее не бывает, — заявляет Кир. — Ты умеешь колдовать, только несколько по-другому. Не волшебными палочками или чем-то ещё. У тебя магия призыва.