Проклятая шахта. Разгневанная гора
Шрифт:
Я вернулся к Джине. Я успел справиться с волнением, и мой мозг работал вполне четко.
– Это он просил вас привезти меня сюда?
– Да, – чуть слышно прошептала она. В ее огромных глазах был панический страх.
– И напоить?
– Да. Прошу вас, Дик. Я не могла не…
– Мне казалось, что вы ненавидите этого человека.
– Да, да, но…
– Зачем ему нужно было заманить меня сюда? Он собирался убить меня? Он испугался, что я знаю…
– Нет, нет, он не собирался причинять вам зла. Он только хотел что-то.
– Хотел что-то? –
– Не знаю.
Я сердито встряхнул ее:
– Чего он хотел?
– Говорю вам, я не знаю.
Внезапно я вспомнил кое-что, представившееся мне сейчас очень важным:
– Почему тогда в Касамиччиоле вы были так озабочены моей ногой?
Она не ответила, и я повторил свой вопрос.
– Вы хотели похитить мой протез? Это он просил вас об этом?
Она кивнула.
– Зачем?
– Не знаю. Он попросил меня «об этом, вот и все.
– Он был в Касамиччиоле?
– Да.
И вдруг меня осенило. Я вспомнил, как, напившись до бесчувствия в баре отеля в Пльзене, я свалился в постель, предварительно отстегнув протез. И я вдруг стал смеяться, смеяться над собой. Какой же я идиот!
– Почему вы смеетесь? – В ее голосе чувствовался страх.
– Потому что теперь я знаю, что все это значит.
Я стоял, глядя на нее и пытаясь понять, почему все-таки она заманила меня в эту ловушку.
– Вы любите этого человека?
Это казалось мне единственно возможной причиной. Она села, не обращая внимания на то, что ее пеньюар
распахнулся.
– Я уже говорила вам, что ненавижу его. Он… он настоящий кретин.
– Тогда почему вы безоговорочно слушаетесь его?
– Иначе он погубит меня. – Она снова легла, запахнув пеньюар. – Он много чего обо мне знает, и, если я не буду слушаться, он все расскажет моему мужу.
– О Роберто?
– Нет, не о Роберто. – Она потупила взгляд. – У него находится нужная мне вещь.
Из открытого окна донеслись голоса. Она некоторое время прислушивалась к ним, потом сказала:
– Теперь, я думаю, вам лучше уйти.
Но я не придал значения ее словам. Я думал о Вальтере Ширере. Он был жесток. Но он не стал бы шантажировать женщин ни при каких обстоятельствах. Причина всего происходящего коренилась в другом. Я больше не сомневался в том, кто именно рыскает сейчас вокруг виллы.
– Его имя Сансевино, не так ли? Она взмолилась, уставившись на меня:
– Умоляю вас… я ничего не понимаю.
– Его настоящее имя, – повторил я нетерпеливо. – Сансевино? – Но это имя ей, видимо, ни о чем не говорило. – Его зовут доктор Сансевино, и он – убийца.
– Доктор Сансевино, – задумчиво промолвила она. – Вы говорите, он доктор? – Потом она нерешительно кивнула: – Да, я думаю, он доктор.
Иль дотторе. Мои руки сжались в кулаки. Если бы только он мне попался! Я подумал о Хильде Тучек, о таинственном исчезновении ее отца. Интересно, он убил Тучека или только мучил?
– Где Ян Тучек?
– Я не знаю, где Тучек. Я никогда не слышала этого имени. – Она опять откинулась на подушки. – Уходите, вам нужно бежать.
Я медлил. Не мог же я силой заставить се говорить; вполне возможно, она действительно ничего не знала о Тучеке. Сансевино наверняка не рассказывал ей больше, чем считал нужным. Я выглянул в окно. Ничего подозрительного я не обнаружил. Наверное, меня ищут где-нибудь в другом месте, другом конце участка. Может быть, я сумею выбраться отсюда через парадную дверь. Я подошел к двери и потихоньку повернул ключ. Стены коридора были розовыми в исходящем от Везувия свете. В доме было тихо.
– Дик! – окликнула меня Джина.
Я повернулся и увидел ее по-прежнему сидящей, но только с сумочкой в руках.
– Не будьте идиотом. Вам опасно здесь оставаться. Я не ответил, но. как только я двинулся к двери, она сказала:
– Подождите минутку.
Она соскользнула с кровати, босиком подбежала ко мне и сунула что-то мне в руку.
– Возьмите это, – прошептала она.
Я почувствовал прикосновение металла, и мои пальцы сомкнулись на рукоятке маленького автоматического пистолета. Ее рука нежно коснулась моей.
– Вы очень плохо обо мне думаете, да? Но не забывайте, мы с вами принадлежим к двум разным мирам. Уходите и не возвращайтесь.
Она крепко стиснула мою руку, потом повернулась и пошла к кровати.
Я вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Вилла казалась вымершей. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было шипение, похожее на шум волн или воды в трубах. Этот характерный звук сопровождал непрерывный выброс газа из кратера вулкана.
Я достиг лестницы и стал спускаться вниз. С протезом было довольно трудно идти по голой каменной лестнице, не производя никакого шума. Внизу ставни на окнах оставались закрытыми, и было темно, как в пещере. Фонарем я воспользоваться не смел, так как мои преследователи могли оказаться где-то поблизости, но ощущение тяжести пистолета в руке успокаивало.
Я оказался перед дилеммой: дождаться Сансевино или попытаться удрать немедленно. Но тут я вспомнил совет Джины: «Уходите и не возвращайтесь сюда», – и решил ему последовать. К тому же в темноте вся моя храбрость куда-то испарилась.
Я направился к входной двери. Она была заперта, и ключа в замке не оказалось. Темнота, окружавшая меня, казалось, вдруг ожила. Я должен во что бы то ни стало выбраться из этой темноты. Если он настигнет меня в темноте, я пропал. Я содрогнулся при одной только мысли о его руках. В паническом страхе я отпрянул назад и оказался у окна. Оно было закрыто ставнями, запертыми на висячий замок. Я попытался пройти в столовую. Там ставни тоже были заперты. Я снова очутился в полной темноте и ощутил панический страх: я в ловушке, из которой нет выхода. Я вернулся в холл и в нерешительности остановился. Может быть, мне попробовать бежать через кухню, подумал я, и вдруг заметил слабый свет, проникавший из полуоткрытой двери, ведущей в комнату, где вечером Джина играла на рояле.