Проклятая статуя
Шрифт:
– А почему вы Мирантона бедным называли? – поинтересовался Фердин.
– Так это он меня к замку подвёз, а когда увидел, что башня объята огнём, бросился к дверям. Бергтак вытащил из замка четверых слуг, только потом над ним лестница обвалилась и спину ему перебила.
– Он погиб? – ужаснулась Тимилия.
– Нет, но лучше бы умер. Беда-то какая, жене муки и сыновья, ох.
– Что сыновья? – уточнил Песинг.
– Трое в столице живут, да и четвёртый…
Тилия побледнела, боясь спросить, и вопрос задал Фердин:
– Вы видели Эмирейка?
– Нет, но я слышала, что граф незадолго до пожара приезжал в поместье, только вскоре уехал и не знает о несчастье.
– Едем.
– Но, куда же я поеду, кому я нужна? – сокрушалась старушка.
– Думаю, в поместье вам найдётся место. Как вас зовут?
– Зилона, господин.
Проехав по широкой дороге через лес и миновав зелёное поле, всадники приблизились к замку. Светло-коричневый великан с девятью квадратными башнями, выглядывал из-за четырёхметровой каменной стены, и казалось, будто рос из земли, являсь её продолжением и неотъемлемой частью. Сквозь открытые овальные ворота, Тимилия с интересом рассматривала строение, разделённое надвое широкой квадратной башней. При этом оба крыла замка, расходящиеся в стороны, опирались на такие же башни с узкими бойницами, виднеющимися из-под сиреневых четырехгранных крыш. Они были похожи на исполинов, оберегающих земли Мирантон. Имея три этажа, по восемь окон в каждом крыле, замок вовсе не казался лачугой, о которой говорила Эмиль, не желая выходить замуж за Эмирейка. Тилии он показался величественным и мощным, как и её родовой замок, в котором она провела детство и юность.
Тимилию заинтересовали открытые террасы на третьем этаже, окружённые витыми коваными решётками и она подумала о том, какой вид на поместье Мирантон с них открывается, пожелав подняться наверх. Однако когда они подъехали к центральной башне, то разглядев десять мощных колонн, слегка сужающихся к вершине и поддерживающих пятиугольную террасу, которая располагалась на уровне второго этажа, девушка поразилась, так как никогда такого не видела. Эта терраса, сильно выступающая над песочной дорогой, закрывала половину площадки перед замком, а её стены от земли до вершин овальных арок были увиты малиновыми и алыми шлейфами роз.
Сын Фейкуса рассказал Тимилии о двух берёзовых аллеях, посаженных прадедом Эмирейка, по одной из которых они проехали. Начинаясь у ворот и сближаясь у дверей замка, аллеи, опоясывая его, выходили в большой сад с цветущими кустами и клумбами. В его центре располагалось небольшое озеро, северную часть которого окружали плакучие ивы, а западную клёны и липы. Прогуливаясь по тропинкам сада можно отдохнуть в беседках и послушать трели соловьёв, обитающих в поместье Мирантон.
Песинг, не разделяющий восхищения спутницы, помог Тилии спуститься с коня и довёл до дверей, так как она вновь побледнела. Уяснив, что девушка теряет силы оттого, что исцеляет людские болезни, граф задумался над тем, кого же Тия лечила в доме Кармола, и вскоре понял – Падоса. Племянница, излечила советника правителя Духчара от какого-то недуга, а когда он ушёл, она, обессилев, упала, и тогда Фердин нашёл её в коридоре.
Открыв двери и узнав друга Эмирейка, слуги засуетились и провели графа в гостиную, расположенную в восточной части замка. Большую квадратную комнату освещали четыре широких окна, выходящие на ряды роз и деревьев, сквозь листву которых пробивались яркие солнечные лучи. Усадив Тимилию в кресло, Фердин попросил слуг принести ей воды и накормить Зилону. Тут же один из них поспешил к хозяевам замка, что бы сообщить о прибывших путниках и вскоре за дверью раздались шаги.
В гостиную вошла седая стройная женщина, на открытом круглом лице, которой ярко выделялись крупные карие глаза. На вид ей нет и пятидесяти лет, но волосы её белы, как снег с удивлением подумала Тилия, разглядывая вошедшую женщину. Обратив внимание на сиреневое платье незнакомки с белыми кружевами, подчёркивающее фигуру, Тимилия рассмотрела золотой кулон на цепочке с жемчужиной, являющийся её единственным украшением. Подойдя к Фердину, женщина протянула графу руку и улыбнулась. От этого ямочки появились на её щеках, напомнив Тимилии Эмирейка, и она осознала, что перед ними его матушка.
– Здравствуйте, госпожа Инзиа, – сказал Фердин.
– Будь и ты здоров, сынок.
– Простите, что беспокою вас. Я хотел встретиться с Эмирейком, но узнал, что он уехал.
– От кого? – спросила жена Бергтака.
– Нам рассказала служанка сгоревшего замка.
Глаза хозяйки дома наполнились слезами при воспоминании о дне, когда её муж едва не умер, спасая горящих в замке людей. Поняв, что напомнил ей о беде, случившейся с графом, Фердин извинился.
– Ничего, главное, Бергтак жив, – произнесла графиня.
– Я могу зайти к нему? – спросил сын Фейкуса.
– Конечно, только сначала отдохните, а после ужина поговорите, ведь вы устали, – сказала Инзиа, посмотрев на бледную синеглазую девушку.
– Позвольте представить вам мою спутницу. Это Тилия Кармол, она…
Поднявшись и поклонившись, Тия продолжила:
– Подруга сестры Фердина.
– Вы приехали с Эмиль? – удивилась хозяйка замка.
– Нет, она недавно вышла замуж и осталась в столице, – ответил Песинг.
Недоумённо переведя взгляд на девушку, путешествующую с Фердином без сопровождения родителей, Инзиа помрачнела. Спохватившись, друг сына добавил:
– Тия мне, как сестра.
Принимая такие объяснения, и ничего не спрашивая, жена графа Бергтака распорядилась приготовить для гостей комнаты и ушла. Тимилия огорчилась оттого, что не подумала о том, как такое путешествие будет расценено. Она не жена Фердину и не сестра и единственное, что могут о ней подумать, что Тилия любовница графа.
– Не расстраивайся, я поговорю с госпожой и всё объясню. Инзиа такая, как Эмирейк, умная и добрая, она всё поймёт, – успокаивал Тимилию Фердин, когда они остались в гостиной одни.
– Графиня его матушка, а мой поступок более чем опрометчив.
– Узнав тебя, как я, Инзиа не станет осуждать, а примет и полюбит.
Тия вздохнула, чувствуя, что доверия графини добиться будет нелегко.
– Опять голова кружится? – встревожился её спутник.
– Нет.
– Исцелив Зилону, ты лишилась сил, – сказал Песинг.
Девушка удивлённо посмотрела на друга, и он рассказал ей о разговоре с Надэльиль Пунсар и о своих подозрениях. Фердин посчитал, что излечивая болезни, Тимилия отдаёт больным свою силу и это опасно в первую очередь для неё самой.
– Ты ведь не маг, а добрая душа, что не может оставаться безучастной к чужой боли. Ты же всех жалеешь и помогаешь, излечивая от тяжких недугов, ценой собственного здоровья. Однако об этой твоей способности исцелять, Инзиа знать не должна, потому что графиня боится магов и прогонит тебя, если что-то заподозрит, – предупредил сын Фейкуса.
– Давай выйдем в сад, – предложила Тилия.
Песинг подал Тин руку и они, медленно идя по извилистым тропинкам, долго молчали, при этом Альф неотступно следовал за своей хозяйкой. Пёс с её лица взгляда не сводил и понимал без лишних слов указания, хотя порой Тимилию это удивляло, ведь он служил Эфтиану. Она часто думала и о том, как магу удалось привести к часовне Мирантона, и передать ей свою силу, но ответов на эти вопросы Тилия не находила.