Проклятие болот
Шрифт:
– Что там? – не отводя взгляд от морохов и медленно, как рак, пятясь назад, спросил скандинав.
– На верхнем ярусе откуда-то появилось много морохов. Большая часть моих людей сдерживает их, остальные носят мешки. Уже складываем у внутренней перегородки. Даже дорожку из мешков проложили.
– Беги к Гардису, пусть шлет Ридона с сотней. Из них десяток лигурийцев сюда. Еще десяток бери и быстрее заканчивай складывать мешки. Передай Ридону: с остальными держать верхние ярусы. Хоть зубами, но держать. Гардису скажешь, что если совсем невмоготу, пусть выходят наверх и бьют всех, кто высунется из подземелья по лестнице.
Сотни Гардиса также потихоньку отступали, расстреливая подбиравшихся снизу морохов. Стрел
– Охраняй меня там получше, а то пропустишь их, что мне тогда делать? – со смехом проводил его Над.
Они были близнецами, Ридон и Над, но Ридон первым появился на свет, а Над уже после него. Поэтому всю жизнь Ридон считал Нада младшим братом, которого надо защищать любой ценой, хотя тот и сердился на него за это. Крестьянское прошлое наложило отпечаток и на их жизнь, и на судьбу. Из-за бедности попали они в шайку разбойников, по простоте душевной поверили Гардису и во всем помогали ему. Мыслили они по-крестьянски прямо и бесхитростно. Вот и сейчас, видя, как морохи обращаются с узниками, они были твердо убеждены в справедливости решения уничтожить морохов всех до единого. Кроме этого, у Ридона был собственный объект защиты в этом сражении, его звали Над.
Ридон быстро перебросил сотню в соседнее подземелье и разбил ее на части. Забрав у Пирта, несмотря на его протесты, колчан с намотанной на стрелы пропитанной жиром тканью, он отправил того быстрее заканчивать укладку мешков с газом.
– Тебе пока не надо стрел, мешать будут, – сказал он, – ты давай, тягай быстрее.
В голове Ридона созрел хитрый план. Он сосредоточил оставшихся у него лигурийцев за поворотом в тоннеле второго снизу яруса и стал ждать. Десяток уже увел Пирт, еще десяток он отправил на усиление защиты верхнего яруса. Вскоре внизу показались спины отступающих бойцов скандинава. Когда они поднялись на половину пролета к третьему ярусу и выход из тоннеля был запружен глядящими вверх наступающими морохами, Ридон дал сигнал. Его лигурийцы ударила во фланг и тыл морохам, опрокинув их. Многие из них в возникшей суматохе были убиты. Оставшиеся в живых сбежали вниз, на первый ярус. Обрадованный успешным боем, Ридон направился к скандинаву, ожидая похвалы за успешно проведенное нападение.
– Тебе что приказано было делать? – внезапно спросил тот, вытирая пот со лба и зло глядя на Ридона.
– Сдержать морохов. Но ведь я…
Ридон помертвел. Он должен был держать верхние тоннели, а он спустился вниз, оставив верхние выходы почти без защиты. Что сможет сделать десяток лигурийцев против армии морохов?
Внезапно шум боя донесся откуда-то сверху. Скандинав ринулся туда. Вслед за ним бросились гвардейцы и лигурийцы. Рядом с Ридоном остался только один из гвардейцев, Фага, с которым ему как-то удалось найти общий язык, да десяток лигурийцев. Ридон замешкался, а когда он все же выскочил к третьему ярусу, из тоннеля второго, более высоко расположенного, яруса один за другим уже выскакивали морохи, отсекая его группу от скандинава, яростно бившегося уже где-то на уровне первого сверху яруса.
Отчаяние охватило Ридона. Мало того, что он не выполнил то, что ему было поручено. Из-за его оплошности морохи прорвали оборону и скоро вылезут наружу. Тогда ничто не спасет ни лигурийцев, ни людей, а среди них и его брата, которого он погубил собственными руками. Оказавшиеся в его группе лигурийцы с яростью обреченных сражались с теснящими их сверху морохами. А снизу уже раздавались крики других морохов, лезущих вверх по лестнице, пришедших в себя после флангового удара его отряда, удачного, но приведшего к трагическим последствиям вследствие его ошибки.
Блуждающий взгляд Ридона упал на лежащие во множестве на полу веретенообразные мешки – дорожку, устроенную
– Альрик! – что было силы закричал вверх Ридон,– Альрик, ты меня слышишь?
– Слышу! – донесся сверху ослабленный криками сражающихся прерывающийся голос, – Ридон, прорывайся наверх, мы ударим навстречу, вы сможете выбраться!
– Нет! – закричал Ридон, – уводи всех с острова за мост! Не мешкай! Сюда вам не прорваться, а нам долго не продержаться! Понял?
– Понял! – через паузу донесся ответ, – я все понял!
– Передай привет брату!
Ответ был заглушен яростными криками атакующих сверху и снизу морохов. Ридон, трое оставшихся к тому времени в живых лигурийцев и Фага медленно отступали к месту, где у наружной стены находились штабеля кожаных мешков. Тоннель был неширокий, они впятером довольно удачно отбивали атаки наседавших морохов, стараясь дать как можно больше времени скандинаву, чтобы он успел вывести людей и лигурийцев за пределы подводного моста. Но вот с разбитой ноловой упал один лигуриец, за ним второй и третий. Ридон и Фага отступили уже в тесное пространство между большими штабелями сложенных мешков.
– Мне надо зажечь стрелу, – отбиваясь мечом от наседавших морохов, сказал Ридон, – ты поможешь?
Фага кивнул головой, рванулся вперед и врезался в морохов, давая Ридону необходимое время для розжига факела на стреле.
Они действительно были лучшие солдаты, «бессмертные» личной охраны советника Орагура, вот только личным бессмертием они не обладали… Если бы кто-нибудь из понимающих видел этот бой одинокого залитого своей и чужой кровью гвардейца, он пришел бы в неописуемый восторг. Всевозможные приемы фехтования мечом – уклоны, нырки, обводки, ложные выпады, перебрасывание меча из руки в руку – каскад приемов увидел бы он в этом реальном бою, где убивали всерьез. Множество морохов с разрубленными животами, перерезанным горлом, отрубленными руками и даже ногами лежали, выли и ползали вокруг. А Фага все кружился в ограниченном пространстве, бил и колол без устали. Наконец, сильный удар дубины пришелся по его руке с мечом, раздробив ее. Он прижал руку к груди, перехватил меч другой рукой, успел нанести ответный удар. Но дубина разворотила и второе плечо. От невыносимой боли он упал на пол, повернувшись лицом в сторону Ридона, и, несмотря на боль, улыбка растянула его губы – он увидел факел, пылающий в руке Ридона. Он понимал – мало кто на земле мог провести такой бой, какой только что он провел, сам скандинав вряд ли сумел бы сделать это лучше. Он выполнил свой долг до конца, дал время зажечься огню и будет отомщен. И в следующее мгновение умер легко, с улыбкой на губах.
Ридон стоял возле штабеля кожаных мешков, сжимая в руке древко стрелы, на которой горел факел. Только что на его глазах Фага творил чудеса, сражаясь со всеми морохами разом. Ридон по приказу Гардиса пять зим назад проходил обучение владению мечом, тогда все в их армии учились этому. И учителя, как казалось тогда Ридону, были чрезвычайно знающими и умелыми. До сегодняшнего дня они казались верхом мастерства. И вот теперь Ридон увидел настоящее мастерство, Мастерство с большой буквы. И пожалел, что этот бой никто никогда не увидит, и никто не узнает, как прожили они последние отпущенные им мгновения.
Морохи подбирались все ближе. А он медлил. Не потому, что он боялся смерти. Вовсе нет. А потому, что с каждым выигранным мгновением все больше людей и лигурийцев могли покинуть опасную зону, и среди них мог быть его брат. Спасая их, он спасал и его.
Торжествующие морохи, настороженно следя за одиноким человеком, отрешенно и бесстрашно глядящим на них, подобрались вплотную к нему. Вот кто-то из них взмахнул дубиной, намереваясь нанести роковой удар. И в этот момент горящая стрела пронзила кожаный мешок, один из таких же мешков, зачем-то сложенных у стены.