Проклятие морфид
Шрифт:
10
– Она принесла?
– спросил Жаба, всматриваясь в щель между плотными занавесками. Минутой ранее хлопнула дверь и Санек взбежал на второй этаж. Кроме редких проезжающих мимо такси улица выглядела абсолютно пустынной.
Он выпил бутылку джина почти до дна, пока ждал напарника.
Ожидание - самое худшее в их работе. Иногда предчувствие говорило, что ждать не стоит, это опасно. Но еще ни разу чутье не орало так сильно. Какой-то первобытный страх вселился в его рыхлое тело. Несмотря на предутреннюю прохладу, вся одежда была мокрой от пота, неясная тревога заставляла потеть Жабу все сильнее с каждой минутой отсутствия напарника.
«Он попался», - эта мысль долбила сознание с настойчивостью машины, забивающей тяжелые сваи в землю.
И сейчас он приведет сюда полицию. А ты сидишь и собственными руками роешь себе могилу.
Надо сматываться!
– кричал его мозг. Бросить все и бежать! Пускай добычу заберет Санек - черт с ним, жизнь дороже, тем более, кажется, он давно хочет так сделать. Жизнь, - он на секунду остановился, размышляя, почему сказал именно «жизнь», хотя речь всегда шла о свободе. Их никто никогда не искал, источник в органах заведомо информировал, если готовился, к примеру, рейд, тогда они брали билеты на Гоа и там выжидали, пропивая барыши в компании неразборчивых пышногрудых любительниц Инстаграм. Чаще всего, уголовные дела заводились формально, никаких следственных действий не проводилось, по истечении времени дело тихо закрывали. Старики жаловались на беспредел, но никто их не слушал.
– Да!
– выпалил Санек. Тугой конверт серого цвета лег на стол рядом с планшетом.
– Открывал?
– спросил Жаба.
– Нет, времени не было. Как только она примотала скотчем конверт к дрону, я сразу взлетел на километр через старый завод, потом отвез дрон в тайник и бегом сюда. Никто ни разу не обманывал, старики же честные все, - Санек засмеялся. Хорошая добыча обещала ему новенький айфон и путевку в Индию с подружкой. Или даже с двумя.
Жаба еще раз проверил улицу, но кроме черного уличного кота, расположившегося прямо на люке канализации, никого не увидел.
– Все чисто, - сказал он.
– Судя по всему, пронесло.
– Он силился выдавить подобие улыбки, но не получилось.
– Ты уверен, что за тобой не следили?
Санек подошел к столу, налил себе остатки джина и выпил его одним махом.
– Никто не следил, однозначно. Черт, такое ощущение, что мои кишки накрутили на вертел и медленно их поджаривают. Это все твой джин виноват, Жаба! Хорошо, что завтра меня тут уже не будет.
– Ладно, открывай конверт, - сказал Жаба.
– Если она нас обманула, придется повторить сеанс, - он кивнул на планшет.
Санек взял конверт в руки, оценивая, с какой стороны его проще открыть. Потом посмотрел на просвет и не обнаружив ничего необычного, медленно оторвал полоску с короткой стороны.
– Черт!
– схватился за палец Санек, - бумагой порезался!
– Деньги не порви, идиот, - процедил Жаба, выхватывая конверт из рук напарника. Что-то сильно кольнуло его в ладонь. Конверт перевернулся и из оторванной стороны на стол посыпались деньги. Сверху на купюры упал лист картона с пришпиленной к нему огромной бабочкой. Ее крылья, кажется, немного вздрагивали.
Санек перевел ошарашенный взгляд с бабочки на замершего напарника.
– Это что еще за хрень?
– спросил Жаба.
Санек хотел было ответить, что понятия не имеет, но вдруг увидел, что капля крови с довольно глубокого пореза оторвалась от руки и медленно упала прямо на малюсенькое тельце бабочки.
11
В дверь квартиры одиннадцать по улице Дзержинского дом сорок три кратко позвонили.
Пятеро сотрудников стояли за углом, один - прямо напротив глазка.
Никто не открыл ни на второй, ни на третий звонок.
– Давай, потише только, - кивнул начальник опергруппы.
Позвякивая отмычками, от группы отделился маленький плотный человек. Он вставил в замок длинный штырь, поднажал вторым, чуть провернул и надавил ручку двери. Печально скрипнув, она отворилась.
– Без насилия, - предупредил главный, первым шагнув вперёд.
Опергруппа мгновенно заполнила маленькую однокомнатную квартиру, ее начальник тут же выделил взглядом горящий ночник, одёрнутое одеяло на смятой постели, тапочки с мехом возле кровати, раскрытую книгу с кожаной закладкой. Все указывало на то, что хозяйка квартиры только встала с постели. Пару минут назад она была тут.
Он жестом показал на туалет. Один из бойцов отрицательно качнул головой.
– Тут ее нет, - сказал в рацию молодой высокий человек со стальным взглядом серых безжизненных глаз, выходя из кухни.
– Старухи или бабочки?
– откликнулась шипением рация.
– Ни того, ни другого.
– Ищите, - прорычал голос.
– Ищите, черт возьми!
Они начали сантиметр за сантиметром осматривать всю квартиру- но безрезультатно, никаких следов бабочки, ничего похожего. Опыт подсказывал начальнику опергруппы, если уборщица взяла бабочку, то на девяносто девять процентов она положила бы ее на самое видное место. Каковым здесь являлся сервант.
Его родители поступили бы точно также.
– Мы закончили - сказал в рацию начальник опергруппы.
– Чисто. Здесь нет бабочки. Однозначно. Мы можем подождать и забрать уборщицу с собой.
Полковник Строев, отвечавший по рации на секунду замолчал, потом ответил:
– Если ее нет, уходите. Положите как все лежало, сотрите следы с пола. И выясните, черт возьми, куда могла исчезнуть старуха посреди ночи. Не на дискотеку же она пошла!
12
– Где вы его откопали?
– маленький толстяк в грязном белом халате мельком прошелся взглядом по обезображенному трупу молодого человека в длинном шерстяном свитере, скорчившемуся на каталке в позе буги-вуги.
– Вы на время смотрели?
– Время никого не щадит, - откликнулся санитар, выкативший тележку с трупом, - это точно. У нас там еще один. В квартиру соседи вызвали полицию, из-за истошных криков... там их и нашли.
Патологоанатом закатил глаза, не дав ему договорить.
– Да что за ночь-то такая, поспать не дадут. Надеюсь, ничего срочного?
– Нет, оба без документов, так что пока розыск, можно не спешить. Никто их не хватится.
– Ага. Завтра родственники телефоны оборвут. Ладно, катите во вторую камеру, двадцать второй и двадцать третий номер свободен. Пусть отдыхают.