Проклятие ульфхеднара
Шрифт:
— Я умею сдерживать себя! — немедленно захотелось оправдаться. — Я научилась.
— Это хорошо, что ты так уверена в себе, девочка, — примирительно улыбнулся великан. — Но давай мы не будем проверять это в самом начале пути. Тем более есть и другие способы добраться куда нужно.
— Опять морем? — обойдя дом, с заднего двора вновь появился Блефиди, на ходу подпоясывая рубаху.
Он пристально вперился в Асвейг, пытаясь, видно, понять, что она в себе таит. Для него-то всё, что здесь происходит и о чём с привычным видом говорят его товарищи, ещё долго будет в новинку.
— Корабль не купишь так просто, как лошадей, — Ингольв покривил губами. — И рук, чтобы управлять даже маленьким драккаром, у нас тоже нет. Если нанимать его с командой, нас обдерут до исподних штанов.
— Есть у меня подозрение, что здесь нам не продадут даже утлую лодчёнку так же, как и последнего полудохлого конягу, — вот и Лейви растерял остатки боевого настроя.
— Неужто здешний король предусмотрел всё, чтобы не выпустить нас из города? — Змей скрестил руки на груди, переводя взгляд с одного мужчины на другого. — А если снова пойти к той девушке? Которая на остров Ингольва возила.
— Она рыбачка, неплохо сведущая в управлении лодкой. Не более, — буркнул Ингольв. — А до Скодубрюнне нам плыть много миль.
— Зачем плыть до Скодубрюнне? — вступил в разговор молчавший до этого Гагар.
— Верно! — тут же вернул себе хорошее расположение духа Лейви. — Мы можем выбраться туда, где приказ Фадира либо не слышали, либо не подчиняются ему. Добраться до крупного поместья, а там взять лошадей. Рагна отвезёт нас.
— Кто мы такие Рагне, чтобы она возила нас по первому требованию? — фыркнул викинг. — Она может пострадать от того, что помогает нам. Хватит с меня вины за чужие несчастья.
Асвейг прекрасно понимала его. Какой бы странной Рагна ни казалась, что бы о ней ни говорили, а всё равно впутывать её во все дела совсем не хотелось. К тому же ещё потом беспокоиться за её судьбу, переживать, не попадёт ли она под гнев конунга за ослушание.
— За неё тебе беспокоиться нужно меньше всего, — как бы невзначай уронил Эльдьярн. — Думается мне, нет у неё больше прошлой жизни. А та, что была, только для того, чтобы другим о ней рассказывать.
— Как это? О чём ты говоришь? — растерянно пробормотал Лейви.
— А ты попроси её проводить тебя до дома. Попроси показать его, — великан снисходительно посмотрел на него. Остальные притихли. — И она найдёт с десяток причин, почему не может это сделать. Попроси рассказать о детстве, и она не сможет ничего вспомнить.
Скальд насупился, то чём-то размышляя. Взглянул на Ингольва, который просто молча кивнул.
— Значит, не показалось… — вздохнул тот.
— Значит, нет, — безжалостно подтвердил великан. — Похоже, это твоя фюльгья. Она как-то попала в мир людей. И будет помогать тебе там, где скажешь. Пока снова не вернётся туда, откуда появилась.
Лейви вдруг молча развернулся и ушёл в дом. И тогда стало понятно его воодушевление от мысли, что снова пересекутся их пути с прелестной рыбачкой. Что нашёлся повод побыть с ней. Острый ум скальда уже наверняка подбросил ему множество решений, как попытаться забрать Рагну с собой. Но если она и правда фюльгья Ингольва, обретшая вдруг тело, то всё это не имеет смысла. Нельзя поймать дым пальцами.
Все замолчали, обмениваясь взглядами и ожидая решения Ингольва. Меньше всех беспокоился и понимал печаль остальных ромей. Ему, верно, поверья дикарей, как называли на юге все северные народы, были совсем чужды. У него свой бог. Вдруг стало интересно, как он вообще оказался здесь, что заставило его променять свой просвещённый край на этот, неприветливый к нему и опасный. Может, будет ещё повод спросить.
Асвейг вздрогнула, когда Ингольв отпустил её руку.
— Тогда идём к Рагне. Наверняка, она ждёт нас. Нужно поторопиться, пока мы тут рассуждаем, время идёт, а хватка Фадира усиливается.
— Я поеду с вами, — выдал вдруг Гагар.
Остальные с интересом посмотрели на него. По губам Ингольва пробежала ехидная улыбка, он перевёл взгляд с него на Асвейг и обратно.
— Я знаю, — бросил. — И думаю, ты пригодишься чуть раньше. Беспокоюсь я за то золото, что мы привезли из Ромейской империи. Отправляться в путь с таким добром опасно. Сейчас времена тяжёлые, а значит, на дорогах много лихого люда. Часть денег я возьму с собой. Чтобы купить лошадей, когда высадимся на берег. И заплатить вергельд Альвину. А другую часть нужно припрятать.
Заслышав разговор о золоте, Лейви снова высунулся из дома.
— И как же?
— Помнишь то место, где я находил схрон отца? — Ингольв повернулся к нему, а после кивка скальда продолжил: — Вы с Гагаром отправитесь туда по земле. Уж телега для вас у хозяев найдётся. А потом мы встретимся в Скодубрюнне.
— Мою рожу знают получше твоей, — фыркнул Лейви. — Думаешь, пропустят?
— Мы сделаем так, что они тебя не узнают. А Гагар тут свой. Подозрения не вызовет.
— Хотел бы я на это посмотреть.
Ингольв потёр подбородок, хитро щурясь. Скальд подозрительно на него уставился.
— Пора собираться, — распорядился викинг.
Мужчины тут же, тихо переговариваясь между собой, скрылись в доме. Неприятным осадком внутри остались слова Ингольва, его взгляд, который он бросил на Асвейг и Гагара, когда тот согласился идти с ним. Словно она была всего лишь способом добиться желаемого. Привлечь на свою сторону упрямого и неприветливого Гагара, расправиться с врагами, если понадобится. Ну, а чего она хотела? Ведь тоже собиралась идти с ним ради защиты: вон сколько сильных мужчин вокруг будет, и они все после альтинга в Скодубрюнне так или иначе отправятся за Ингольвом. Тут почти никакая опасность не страшна.
Асвейг вернулась в хозяйский дом и встретилась там с Уной, которая перебирала какие-то вещи. Заметив её, сложила их горкой и примяла ладонью.
— Вот, это твои платья и тёплые вещи, которые остались после нападения. Тогда. Я их сохранила. Ведь ты всё шила своими руками. Я не смогла отдать их кому-то или тем более выбросить, — Уна протянула их, виновато улыбаясь.
— Спасибо, мне очень пригодится.
Асвейг сложила одежду в полупустой дорожный мешок. В нём на дне только побрякивал ларец с рунными палочками да запасное платье с нательной рубахой. Даже не нужно было проверять, не забыла ли чего. Потому хорошие, по меркам Гокстада даже богатые, вещи теперь были очень кстати. В конце концов, она давно уж не рабыня, а значит, презрительные взгляды свободных женщин не должны сопровождать её. К ним она так и не привыкла.