Проклятие валькирии

Счастная Елена

– Я видел, как Радвальд Белая Кость убил прекрасную Диссельв и её достойную мать. Мы в то время все были в поместье Фадира Железное Копьё. Забирали добро и рабов, что нам подходили. Женщин сначала не трогали, но после, когда Ингольв, сын Радвальда решил наведаться в поместье лагмана Оттара, тот приказал убить их. Знал, что сын воспротивится, ведь он не хотел…

– Ты что же, оправдывать Ингольва будешь?
– недовольно прервал его Фадир.
– Или рассказывать, как всё было?

– Я не оправдываю его, а только говорю,

что он ни при чём. Зная, что на него захотят свесить вину

Ингольв только скривился от нарочитой заботы побратима и в то же время посмотрел на отца: как он слушает его рассказ? Радвальд не шевелился, и ничем не выдавал мыслей, что сейчас крутились в его голове. Только складка между бровей становилась всё глубже. Но он молчал, давая Эйнару высказаться.

– Я не собираюсь никого несправедливо обвинять, - с достоинством кивнул Фадир, жестом раскрытой ладони позволяя ему говорить дальше.

– Своими руками Радвальд женщин не убивал. Но приказ отдал.

– Это равносильно тому, как если бы он зарубил их сам, - угрожающе прорычал Железное Копьё, обращая взгляд к Радвальду.

– Твои люди лгут. Как и тот, кого я вырастил на этом дворе не хуже, чем родных сыновей, - с укором вздохнул тот.

– Чем ты можешь это доказать, если и мои воины, и твои говорят одно и то же?
– успокаиваясь, показалось, с искренним участием поинтересовался Фадир.
– Я не видел своими глазами ничего, а потому вынужден верить тому, что говорят. И для меня твои уверения звучат не более правдиво, чем обвинения хирдманнов. К тому же рядом с телом моей жены остался нож, который, говорят, принадлежал одному из твоих воинов.

Он махнул рукой, и ему тут же подали широкий клинок без ножен. Эйнар, чуть вытянув шею, осмотрел его.

– Это нож Корпа. Но он погиб в битве на море, когда мы столкнулись с кораблями ярла Тьельвара.

– Как удобно, - не сдержавшись, уронил Ингольв, но побратим и не посмотрел на него.

– Всё же он есть. Хоть то, что он оказался там, могло быть случайностью, -милостиво предположил Фадир.
– Потому нам нужно всё же к чему-то прийти. Иначе так можно долго стоять и спорить.

– Есть много способов призвать мудрость богов, - размеренно поддержал его Радвальд, - чтобы судили они нас, а не люди, которые слепы и лживы.

Конунг, заложив руки за спину, подошёл ближе. Ингольв невольно сделал пару шагов вперёд. Уж насколько верил отцу, а и его начал точить червь сомнения: что если и правда тот приказал в отместку за оскорбление убить дочь и жену Фадира? Он и правда на время разлучился с Радвальдом, взяв часть людей в поместье Оттара. Что могло случиться тогда?

Да всё, что угодно. Отец никогда не отличался щепетильностью.

– Мы и правда одни решим между собой, кто прав, - покачал головой Фадир, возвращая нож своему хирдманну.
– Признаться, я думал об этом, зная, что не найду точных ответов здесь. И не получу твоего признания в содеянном злодеянии. Коль праздник Конца зимы, и боги сейчас ближе к нам, пусть взор их обратится на хольмганг, который мы устроим завтра.

Радвальд вскинул брови. На памяти Ингольва не случалось поединков между конунгами, особливо между теми, кто уже перестал тешиться своей силой и умениями. Ведь отец не так молод, да и Фадир всего на несколько лет родился позже него. Но сейчас дело больно серьёзное. Отвечать придётся, иначе носить клеймо труса и убийцы женщин до конца жизни.

– Я согласен, Фадир, потому как во многом навредил тебе, но только не в этом, -ничуть не потеряв лица, кивнул Радвальд.
– Есть здесь неподалёку остров, как раз для того подходящий - Непельхольм. Там, на берегу, мы можем встретиться. Только не завтра, а через три дня, как установлено правилами. А пока можешь оставаться в моём доме, как гость, которого никто не тронет и которому будут оказаны все те же почести, что и остальным.

Железное Копьё громко ударил в ладони, вполне довольный таким исходом.

– Всё ж, в чем бы тебя ни обвиняли, а ты достойный муж, Радвальд. Я с удовольствием приму твоё приглашение.

Он махнул своим людям, и те поспешили присоединиться к всем, кто нынче ночью собрался праздновать Сумарсдаг.

Слегка обескураженные произошедшим, люди всё же разошлись по двору, чтобы позже собраться за пиршественными столами. Стало шумно. Ингольв хотел было поговорить с Эйнаром и спросить у него ответа за всё, что тот наговорил, но побратим, прихватив сестру, куда-то мигом запропастился. Будто почуял.

– Что ты мрачен, Ингольв?
– задумчиво улыбнувшись, заговорил с ним Радвальд, объяснившись с женой и отпустив её к гостям.
– Считаешь, я стар, и не справлюсь с этим лисом?

Он пошёл к длинному дому, приглашая следовать за ним.

– Я бы предложил выйти на поединок за тебя, но в том-то и дело, что не сомневаюсь в твоих силах, отец, - Инголье внимательно оглядел его на удивление спокойное лицо.
– Только скажи, слова Эйнара правда?

Белая Кость усмехнулся.

– В жизни моей случалось всякое. Убивать приходилось и женщин с детьми да стариками. Но я никогда не хотел отомстить Фадиру так, как о том говорят его люди и Эйнар.

– Значит, он лжёт! Но зачем? Отец пожал плечами.

– Думаю, у тебя ещё будет время узнать у него. Но, когда всё свершится, в моём хирде он больше служить не будет. Альвин может серчать на меня сколько угодно.

– Альвин знает Эйнара лучше нас с тобой.

– Верно. Его непутёвый сын - только его печаль. А нам сегодня следует радоваться приходу лета, Ингольв. Если повелят боги, не последнего 8 нашей жизни.

Радвальд на миг положил ладонь Ингольву на плечо, сжал и отпустил, а после, ускорив шаг, скрылся в длинном доме.