Проклятие волков. Век нерешительности. Рассказы
Шрифт:
— Уведомлен! Уведомлен! — передразнил Форрестер. — Зачитывай следующее сообщение.
— Человек Форрестер, сообщение от Альфарда Четыре Ноль-Ноль Тримата, — сказал инджойер; затем, чуть отбросив чопорность, — или Эс-Четыре, как вы называете его. Уведомление о прекращении найма. Гарантии соблюдены, уведомление оплачено. Причина: отказ от приемлемого требования работодателя исследовать вопросы, касающиеся первоначальных разногласий между США и СССР по космическому зондированию.
Форрестер запротестовал.
—
— Человек Форрестер, — заявил инджойер, — утверждение истинно. Вы уволены.
Первый шок прошел. Но Форрестер не особенно сожалел, несмотря на чувство обиды. Он не сомневался, что все служебные обязанности выполнялись предельно четко. Учитывая характер работы. Учитывая босса.
Надо отметить, у работы были свои недостатки, включая крайне нелестные реплики Эдне и детей о работе «на врага».
С легким сердцем Форрестер вычеркнул из своего сознания сирианина и проинформировал инджойер о желании найти новую работу.
Он получил ее довольно скоро: дубль-слежение за уровнем радиации на подземной атомной станции, расположенной под озером Мичиган. Оплата удивительно высокая, а работа не обременительная. Не прошло и двадцати четырех часов, как Форрестер сделал для себя открытие: премиальные выплаты производились соответственно выбросам жесткой радиации, случавшимся через непредсказуемые временные интервалы. Его предшественник — а точнее все его предшественники — покоились в морозильных подводных отсеках в форме блоков низкотемпературного вещества в ожидании открытия совершенной технологии вывода радиационных отходов из клеток тела. Инджойер откровенно проинформировал, что период вероятного ожидания перед оттаиванием и реставрацией, который зависел от темпа прогнозирования базисных открытий, оценивался, по минимальному приближению, в две тысячи лет.
Форрестер взорвался:
— Спасибочки! — прорычал он. — Увольняюсь! Да и какого дьявола здесь нужен человек?
— На случай отказа электроники, — проворно объяснило устройство. — Органический контролер может сохранить потенциал голосовой связи с центральным компьютером, предусматривая аварийное реагирование…
— Это не более, чем риторический вопрос. Забудь о нем, — сказал Форрестер и вдавил в панель кнопку лифта, который поднимет его на платформу на поверхности озера, а затем довезет до города. — А почему ты не предупредил, что эта работа убьет меня?
— Человек Форрестер, — серьезно сказало устройство, — подобный вопрос не задавался вами. Прошу извинения, человек Форрестер, но вы вызвали лифт. Окончание вашей смены через три часа. Вы не должны оставлять станцию без присмотра.
— Согласен, что не должен. Но я все равно ухожу.
— Человек Форрестер, должно предупредить вас…
— Если я правильно прочел табличку на поверхности, то эта
— Утверждение истинно, человек Форрестер. Тем не менее…
— Хватит кудахтать. Я ухожу. — Двери лифта раздвинулись; он вошел, и створки замкнулись следом за ним.
— Человек Форрестер, вы ставите под угрозу…
— Заткнись. Опасности нет. Худшее, что может произойти, — кратковременная остановка. А в город пойдет энергия от других генераторов, пока поломку не устранят. Так?
— Да, человек Форрестер, но опасность…
— Ты слишком много препираешься. Разговор окончен. Наверх! — приказал Форрестер. — Да, забыл. Подыщи другую работу.
Инджойер не выполнил приказания.
Шло время, и никаких результатов. Устройство перестало даже говорить с Форрестером.
Возвратившись в квартиру, Форрестер спросил у инджойера.:
— Ну и в чем дело? Компьютеры не подвержены человеческим эмоциям. Если ты обиделся, так и быть — прости.
Ответа не последовало. Инджоейр молчал.
Стены обзора не зажглись.
Заказанный ужин подан не был.
Комната стала мертва.
Форрестер, поборов гордость, отправился к Эдне Бенсен. Дома ее не оказалось, но дети пригласили его войти. Он сказал:
— Дети, у меня проблема. Кажется, я сжег в инджойере предохранитель.
Они в смущении смотрели на Форрестера. Спустя мгновение у него возникло подозрение, что он опять совершил промах.
— В чем дело, Тант? Очередное собрание клуба? Да, Мим?
Дети весело рассмеялись. Форрестер раздраженно сказал:
— Хоть я пришел сюда не смеяться, но все-таки разъясните смысл шутки.
— Ты назвал меня Тант, — смеялся мальчуган. Сестра хихикала громче брата.
— И это не самое смешное, Тант. Меня он назвал Мим! Чарлз, неужели ты совсем ничего не знаешь?
— Я знаю, что у меня неприятности, — натянуто сообщил Флоррестер. — Инджойер перестал работать.
Детские глаза округлились, рты приоткрылись от удивления.
— Ой, Чарлз! — очевидно, масштаб катастрофы пробил бреши в обороне. И все их детские заботы, занимавшие мысли на момент прихода Форрестера, отошли на второй план. Сейчас внимание детей было полностью приковано к Форрестеру.
Он натужно произнес:
— Я хочу знать, что произошло.
— Узнаем! — закричала Мим. — Спеши, Тант! Бедняга Чарлз! — Она смотрела на него, как на прокаженного: с ужасом и с состраданием.
Мальчик знал, какие практические шаги нужно предпринимать или, по крайней мере, он знал достаточно, чтобы вычислить ошибку Форрестера. Через детский инджойер мальчик адресовал вопрос в центральный компьютер, выслушал, вытаращив глаза, неразборчивый ответ и повернулся к Форрестеру.