Проклятие Вороньей пустоши
Шрифт:
– Как дал бы в лоб! – шутливо замахнулся брат. – Я чего только себе не насочинял!
– Ну прости, прости, прости…
– Я подумаю, – проворчал Антон.
– А я сейчас кормить тебя буду. Подлизываться, так сказать.
– О да! Я голодный как медведь по весне! Но! Ужин откладывается. Я тут такое нарыл! Закачаешься!
– Что именно? – дежурно поинтересовалась Лиза. Заинтересованности в её голосе слышно не было. – Коллекцию марок, что в детстве собирал?
– Да не… – на сарказм сестры Антон внимания не обратил. – Я на работе генеалогическое древо
– Детский сад, ясельная группа! – фыркнула Лиза. – Я-то думала, что он там нарыл… – лениво потянулась она.
– Именно! – тёмные глаза Антона лихорадочно блестели, и до того он напоминал сумасшедшего учёного, открывшего нечто, что Лиза невольно хихикнула. Впрочем, Антон не заметил. – Лизка, ты даже не представляешь себе, что я там нарыл! Смотри!
Он ушёл в коридор, повозился там, догадался всё же скинуть мокрые ботинки, вернулся со свёрнутым в трубку ватманом.
– Смотри, Лиз. Оказывается, в нашей семье прослеживается одна и та же тенденция. Идёт она, начиная с прадеда Тихона и прабабки Нюры.
– И что же это? – не особо заинтересованно спросила Лиза. – Рыжие волосы по женской линии? Это я и так знаю.
– Ну ка, малая, хватит ёрничать! – сердито нахмурился старший брат. – Послушай лучше. Дело говорю!
– Я вся во внимании.
– Так вот… – как ни в чём ни бывало, продолжил Антон. – Ни одна женщина нашего рода не была замужем. Детей рожали много и легко, но все они вне брака. У нас полно родни… ну ка, сеструха, вспомни, есть кто замужний? – и, глядя в свои записи, оборвал сам себя. – Нет, блин. Ошибся я. Людка, сестра двоюродная замужем. Эх… Такая стройная версия была!
– Не ошибся. Люда приёмная.
– Да ладно?! Такая же рыжая, как остальные!
– Наверное, так бывает, – пожала плечами девушка. – Люда ещё подростком была, когда обнаружила среди документов свидетельство об усыновлении.
– А родители? Как они ей это объяснили?
– Они до сих пор не знают, что Люда в курсе. Она только мне и доверилась. И то… На эмоциях. Так что, – разглядывая линии и стрелочки, заключила Лиза, – верна твоя теория.
– И это ещё не всё! – мрачно добавил Антон.
– Ты меня добить решил? Валяй, я на всё готовая…
– Скорее себя… – Антон отвернулся. – Посмотри мужские линии, – после паузы сухо сказал он. – Видишь что-нибудь?
Лиза внимательно изучала схему, вычитывая имена и родственные связи, и, странное дело, стрелочки, подразумевающие наличие детей, отходили только от женских имён, квадратики с мужскими именами будто тупиком заканчивались… Все, кроме одного, с именем отца Люды. Но Люда-то приёмная!
– Бездетность… – выдохнула Лиза, сообразив, наконец, что имел в виду брат.
Две головы склонились над ватманом, тщетно пытаясь понять, что не так с их семьёй. Пытаясь вспомнить хотя бы одного родственника, выбивающегося из общего ряда. Цепочка странных смертей вокруг женщин их семьи, бесплодие у мужчин… что это значит? Совпадение? Отнюдь. Ни Лиза, ни Антон не тешили себя пустыми надеждами, приписывая череду повторений банальной случайности.
– Смотри, Лиз, – указал на схему Антон. – Всё началось с прадеда и прабабки. Они оба нарушают тенденцию. Прабабушка была замужем, фамилию меняла, в девичестве она Мартыновой была, а прадед, соответственно, имел потомство. Да богатое… Получается… Надо искать что-то, связанное с ними.
– Знать бы что… – уныло проворчала Лиза. – Деду уже сто лет, да и не говорит он лет пятьдесят, если не больше, а баба Нюра умерла совсем молодой…
– Может, наша бабушка знает что? Она ж дочь им всё-таки.
– Не знаю, Тош, можно, конечно, спросить. А я вот всё думаю… права была сегодняшняя цыганка, ой права!
– Что за цыганка? – живо заинтересовался Антон. – Почему я не знаю?
– Да возле офиса привязалась, погадать хотела, а в глаза заглянула – шарахнулась как от прокаженной. Говорит – проклятье на мне. Сильное, на смерть. Кто рядом – умирать будет. Она не права, Тош? Права ведь. Во всём права. Что нам делать, братишка?
– Ну… для начала не отчаиваться. Лизон, ну-ка слёзы долой! Рыжим они не идут, сразу глаза краснеют. А если серьёзно… – Антон обнял сестру. – Надо для начала с мамой поговорить, может, она знает какую-нибудь страшную семейную тайну? Давай бабулю пока не будем беспокоить.
– Но ты согласен с тем, что надо что-то делать?
– Да. Надо как-то всю эту чертовщину остановить, а то и мне не по себе уже. Ну не верил я в проклятья, никогда не верил, наверное… вплоть до сегодняшнего дня.
– И я… – эхом отозвалась сестра. Да и как не поверить, когда череда случайностей укладывается в чёткую схему, не имеющую исключений.
5
Мальчик из последних сил брёл по незнакомому хмурому лесу. Он не сходил с хорошо утоптанной тропы, и она, по его разумению, уже должна была вывести куда-нибудь. Пусть не на пустошь, но ведь должна же вывести хоть к деревне, хоть к тракту. Но нет, вьётся себе по лесу, петляет меж деревьев, а впереди ни просвета. Лес и лес кругом, одинаковый и безликий.
Давно рассвело, но день против вчерашнего выдался сырым и зябким. Цеплялись за кроны деревьев клочья плотного, серого тумана, влажный, тяжёлый воздух глушил какие ни есть звуки. Тишина. И птиц что ли нет в этом лесу? Так бывает? Тихон остановился, тяжело опершись на костыль, замер, прислушиваясь насторожено.
Нет. Ни звука. Будто оглох в одночасье. Мальчик поёжился, попытался закатать промокшие от росы штанины, но махнул рукой – был бы прок! Он всхлипнул, повёл плечами, покрутился на месте, раздумывая, что же ему делать дальше. Назад идти – уж больно далече, вперёд тоже не ясно, где она, тропка кончается. Посмотрел на хмурое небо, почти скрытое от глаз густой листвой. Как бы дождя не случилось… Это ж захворать недолго! И он снова двинулся в путь, помогая себе костылём. Только хромота сейчас чувствовалась намного ярче…