Проклятие Вороньей пустоши
Шрифт:
– С чего ты взяла? – растерялся отец девочки. – Не пошла бы Линка одна в лес. Она послушная, а я строго-настрого запретил.
– Не одна… – медленно покачала головой Лиза. – Она была не одна. С ней ещё двое. Девочки. Обе чуть старше…
– Ты видела? Почему сразу не сказала?
Лиза проигнорировала его вопросы, ровно, как и внезапный переход на «ты», повернулась на сто восемьдесят градусов, не раздумывая, двинулась к лесу, темневшему за посёлком.
– Просто поверь, – за сестру ответил Антон. – Идём. Она знает, что делает.
Две зарёванные девчушки спешили от леса им навстречу. Действительно
– Зачем вы завели её в лес?! – подскочила к ним Лиза, схватила обеих за шкирки, слегка встряхнула.
Те заревели в голос – не унять.
– Мы не хотееелиии…
– В прятки играли, а она… Нас искала… А потом мы её!…
– Понятно. – Лиза выпустила девчат. – А ну, брысь по домам! И к лесу больше ни на шаг!
Девчонки яркими бабочками сорвались с места, Лиза, забыв о них, поспешила к лесу.
Она знала, насколько коварен и опасен с виду прозрачный сосновый бор. Чуть зайдёшь вглубь – теряются все ориентиры, кругом сосны, сосны безликие и одинаковые будто близнецы – одна и та же картина на многие километры. Девушка, хоть и любила лес, никогда не ходила сюда, разве что по опушке гуляла после того, как однажды, классе в седьмом подобная прогулка едва не обернулась трагедией. Полдня Лиза с подругой Риткой проплутали, но тогда всё-таки удалось выбраться, в тот момент, когда Лиза совсем было отчаялась, как будто появился кто-то рядом – уверенный и надёжный – не позволил поддаться панике. Всю дорогу Лизе казалось, что её ведут за руку, а вышли на опушку и сгинуло чужое влияние, лишь лёгкий ветерок растрепал волосы на макушке, пожурил будто дитя неразумное…
А сейчас в лесу девочка маленькая заблудилась. Господи, да где же искать её, малышку, в этом жутком, клонированном лесу?!
Страшно идти, но деваться некуда, жизнь ребёнка куда важнее личных фобий и страхов, вздохнув, Лиза смело шагнула под сень деревьев.
– Надо разделиться! – безапелляционно заявила она. Как-то вышло, что командование спасательной операцией Лиза взяла на себя, мужчины лишь соглашались, но тут Антон возразил.
– Лиз, это неправильно. Ходить в одиночку нерационально. И девочку не найдём, и сами растеряемся. К тому же… гроза…
– Грозы пока нет! – нетерпеливо возразила Лиза. – И будет ли – неизвестно. А ходить всей толпой, тоже резона нет, так мы её до зимы не отыщем.
– Может, МЧС вызвать? – внёс предложение отец Полины.
– Ну можно, конечно. Посидим, подождём, пока они явятся. Как вариант… Но я предлагаю, всё же начать самостоятельные поиски, МЧС подключим, если самим не удастся её найти. Короче… Я иду влево, Антон – вправо, а вы… не имею чести знать имени…
– Кирилл. Вьюжин Кирилл, – торопливо представился мужчина.
– Вы, Кирилл, идёте прямо, – и, не дожидаясь возражений, Лиза решительно пошла в сторону.
Лес обступил её со всех сторон. Величавый, благородный сосновый бор – такой чужой и равнодушный в своём величии. Что ему людские будни, он шумит себе кронами в вышине, будто парусами, скрипит стволами-мачтами, тянется к солнцу, ввысь, а хвойный ковёр под ногами заглушает все звуки, даже собственных шагов не слышит Лиза, от того становится ещё страшнее. Не заблудилась ли она? Скорее да, чем нет, вот уже не видать
Лиза ускорила шаг. Может, если она будет идти быстрее, дурные мысли перестанут одолевать её? Ой ли, но передвигаться по лесу быстрым шагом оказалось куда сподручнее.
Женщина появилась перед ней неожиданно. То ли из-за дерева шагнула, то ли материализовалась прямо из воздуха. Просто возникла и всё, застыла вполоборота, вроде и не глядя на Лизу…, а ведь Лиза не ощущала в лесу чьего-то присутствия.
Девушка ойкнула от неожиданности, затараторила:
– Ой, ну и напугали вы меня! Чуть сердце не остановилось! А я девочку ищу. Маленькую. Пяти лет. Полиной зовут. Не встречали? – и только теперь заметила, как странно выглядит незнакомка. Выбеленные длинные волосы, достающие до талии, синяя шапка с огромным помпоном, ярко-голубой лыжный костюм, горнолыжные ботинки, перчатки, пристёгнутые к рукавам куртки, на шее болтаются горнолыжные очки – и это в мае! А лицо!.. Неподвижное, неживое, словно у статуи в парке. Но какая же она красивая! Удивительно красивая. И… не живая.
Лиза застыла на месте, ощущая, как поднимается изнутри волна потустороннего ужаса, как стылый страх сжимает нутро, ползёт по позвоночнику, перебирая паучьими лапками, и нет сил ни на крик, ни на движение. Шаг, всего лишь шаг, и ужас развеется, отпустит, обратившись в лёгкую дымку, Лиза поймёт, что воображение играет с ней в странные игры, но сделать этот шаг, всё равно, что подвиг совершить. Нет, не мираж это вовсе и не фантазия, это гостья из потустороннего мира, одна из тех, других, что одолевают Лизу во время грозы.
Девушка задрала голову, там, в вышине, сквозь тёмные сосновые кроны просматривается клочок ослепительно-голубого неба. Гроза даже и не собирается, так откуда же? Почему? Они же приходят только в грозу… И ещё одно… Раньше, те, кто приходит в грозу, не были так реальны. Призраки. Другого слова не подберёшь. Смутные очертания, контуры, фигуры, отдалённо напоминающие человеческие, с трудом узнаваемые лица. Они не разговаривали, лишь смотрели печально, посылая Лизе коротенькие обрывочные видения – предостережения. Но не теперь. Этот призрак казался вполне себе реальным, недаром Лиза приняла его за живого человека. Так что же изменилось? И грозы нет, и призрак такой, что… кажется поздороваться за руку можно. Лиза ужаснулась. Сколько же их, неотличимых от людей встречалось ей раньше? Вот так, просто, на улице. И снова возник вопрос: дар или проклятье? Всю свою жизнь Лиза тщетно пыталась найти на него ответ.
Женщина улыбнулась ей, покачала головой, успокаивая, поманила за собой. И страх почему-то отступил. Пропал, будто и не было, на его место пришла уверенность в том, что сейчас просто необходимо делать так, как призрак велит. Лиза кивнула и поняла, что вполне способна идти, даже бежать. Ей пришлось не просто бежать – нестись, не разбирая дороги, она сообразила, что призрак хочет от неё. Он ведёт её к Линке, а раз торопится, значит с девочкой худо, но жива малышка, жива! Иначе бы и спешить не стоило, и не торопил бы её странный призрак.