Проклятые вечностью
Шрифт:
– Но зачем? – прохрипел охотник, пытаясь подняться на ноги.
– Потому что ни один проклятый, посмевший переступить порог Ониксового замка, не сможет вернуться обратно. Ни вампир, ни оборотень! Это под силу лишь человеку.
– Ты знал об этом с самого начала? – вознегодовала Анна.
– Догадывался, а коснувшись камня, убедился окончательно! – пояснил Дракула. – Стены имеют не только уши, они еще могут говорить, только вот их голос способны услышать единицы. Неужели вы не почувствовали, как эти стены манят вас?
– Да! – в один голос ответила троица.
– Он манит вас до сих пор, я читаю это в ваших глазах, в ваших душах. А вот наш полу
– Но почему не сказал об этом сразу?
– Зачем? Мы бы потратили драгоценное время на споры о неподтвержденных слухах, чтобы, в конечном счете, сделать то, что мы сделали. Могли бы и сами догадаться! Почему, по-вашему, это место считается адом бессмертных? Впрочем, если вы передумали, мы можем попытаться вернуться в наш мир.
– Нет, – злобно прошипел охотник, прижимая к груди ладонь. Теперь, когда кровь оборотня не обжигала его вены, холод стал еще мучительней. Он был готов сделать что угодно, чтобы прекратить это мучение, даже переступить порог ада в одиночестве. – Я сделаю это!
– Пообещай… пообещай, что ты вернешься? – прижавшись к нему, проговорила Селин. Ван Хелсинг поднял ее подбородок, заглядывая в голубые глаза. Этими глазами на него когда-то смотрела Изабелла, в них читалась та же невысказанная мольба, вырывавшаяся из самых сокровенных уголков ее души.
Память услужливо перенесла его на столетия назад, показывая их последнюю встречу. Теперь он понимал, что Изабелла интуитивно чувствовала опасность, исходившую от него, возможно даже догадывалась о разговоре с Валерием и бремени, которое тот взвалил на плечи охотника, но будучи пленницей собственного отца, она не смогла предупредить возлюбленного, а потому молила его палача прислушаться к голосу ее души. Но ревность и злоба превратили посланника Бога в слепца, направив по пагубному пути. Одна ошибка повлекла за собой другую и так по цепочке, закружив его в урагане человеческих страстей. Теперь он это понимал. Прижавшись губами к губам Селин, Гэбриэл, затаив дыхание, прислушался к собственному сердцу. В одночасье мысли спутались, остались только ощущения.
– Не хотелось бы вас прерывать, – слукавил вампир, – но время не терпит. Ступай!
Ван Хелсинг нехотя оторвался от губ Селин, взглянув на Дракулу испытующим взглядом, а потом спокойно произнес:
– Я должен еще что-то знать?
– Да, – отозвался граф. – Не верь своим глазам!
– Очень поучительно! – презрительно фыркнул охотник. – Признаться, я ожидал от тебя более четкой инструкции, раз уж ты не желаешь составить мне компанию.
– Я не имею не малейшего представления о том, с чем ты столкнёшься, – покачал головой Владислав. – Доверяй своим инстинктам, не поддавайся соблазнам, не теряй ощущение реальности. И главное, помни, что там обитают лишь бестелесные души. Они могут создавать видения, но едва ли смогут навредить. Остерегайся не обитатель ада, а самой преисподней, ну и конечно охранников ее стерегущих.
– Если я найду ятаган, как я узнаю, что он настоящий?
– Прислушайся к нему, как к собственному мечу, он должен будет тебе ответить! Но помни, это черная магия!
– И к вопросу о насущном, – произнес охотник, – если каким-то чудом у меня получится достать ятаган и вернуться обратно, как мы выберемся из этой ледяной пустоши? Как я понял, портал был односторонним.
– Из ада есть только один путь – через чистилище! Нужно будет только его отыскать.
От
– Если со мной что-то случится, я не смогу вас предупредить. Через сутки уходите.
– Здесь совсем иная природа времени, как ты заметил. Мы будем ждать столько, сколько получится.
Ван Хелсинг лишь кивнул ему в ответ, бросив прощальный взгляд на своих товарищей. Но как бы он не хотел оттянуть момент прощания, рано или поздно ему все равно придется переступить порог адской бездны.
– In nomine Patris, et Filii et Spiritus Sancti. Amen*, – осеняя себя крестом, проговорил охотник, ступая туда, куда еще никогда не ступала нога человека. Подумать только, у вампиров тоже был свой персональный ад. Хотя, если вдуматься, ад был у каждого свой, ибо он начинал терзать людей еще при жизни, собственно, с ним так и случилось, а потому сейчас преисподняя не пугала охотника.
Пройдя сквозь невидимую дверь, Гэбриэл очутился в небольшой мрачной пещере, не глубже десяти футов, разветвлявшейся в разные стороны. Судя по гулявшему в ней сквозняку, она была лишь маленьким звеном в цепи подземных катакомб, а ему предстояло подняться на самую вершину.
Ступать приходилось осторожно, верх и них пещеры усеяли уродливые сталактиты и сталагмиты, кое-где соединяясь в цельные колонны, но внимание охотника привлекали не они, а разбросанные по полу кости, забившие узкие проходы. Что ж, может он был и не первым человеком, который осмелился переступить этот неведомый порог. Увиденное не прибавило ему уверенности успехе, а царившая кругом тишина, играла на нервах напряженную мелодию.
– Черт меня дернул в это ввязаться! – пробубнил он сам себе.
Казалось, что ад был пуст – ничего общего с привычными представлениями. Поднявшись по винтовой лестнице на двести футов вверх, Ван Хелсинг прошел во мрак, сквозь массивную колоннаду, остановившись у обрыва, куда его вела широкая лестница, по краям которой стояли два причудливых вазона, сродни тем, что были в замке Дракулы. Посмотрев вниз, охотник невольно пожалел о том, что вместе с проклятием оборотня потерял такой необходимый в кромешной тьме дар, как звериное зрение. Проведя рукой по краю чаши, он улыбнулся собственным мыслям.
– Масло, – прошептал он, растирая меж пальцев золотистую жидкость. Мгновенно вспыхнула искра, и пламя запылало в вазе, по небольшому отводу устремляясь по причудливому лабиринту вниз, озаряя своим светом бескрайние просторы, только было оно не желтовато-красным, а зеленым, порочным. Такую методику освещения использовали древние задолго до появления восковых свечей. Что ж, лучше так, чем в темноте.
Взглянув перед собой, Гэбриэл затаил дыхание. Казалось, что пред его взором раскинулся гигантский город, построенный существами, не принадлежащими к земному миру. Он был создан по принципам архитектуры, неизвестным в мире людей. Пропорции темных, как смоль, конструкций безмолвно кричали о жестокой насмешке над законами физики, геометрии, строительства, да и самой природы. Кругом были усеченные конусы, венчавшие стофутовые минареты из цельного камня, вдоль прохода стояли многочисленные пирамиды разных размеров, а под сводами, на головокружительной высоте в невесомости парили черные сферы и мостики, выстроившиеся в некое подобие подвесного лабиринта. Зрелище подавляло и ужасало своими гигантскими размерами, заставляло чувствовать себя муравьем в огромном мире.