Проклятые вечностью
Шрифт:
Час шел за часом, а она, словно безумная, гонимая ветром, все дальше уходила в глубокую чащу, одиноко бредя меж вековыми соснами, погруженными в зимний сон. Первый снег тихо хрустел под ногами, оставляя на белой простыне отпечатки следов. К тому моменту, как она вышла на бескрайние просторы вспаханного под зиму поля, небо уже посветлело. Оставалось только ждать. Твердо решив встретить последний в своей жизни рассвет, запомнить всю красоту восходящего солнца, озарившего своим сиянием землю, девушка молчаливо двигалась вперед, сжимая в кровоточащей ладони крест.
—
Нестерпимая боль от солнечных лучей пронзила ее тело, оставляя глубокие ожоги. Издав душераздирающий вопль, Анна рухнула на снег, чувствуя, как ее укрыла плотная темная пелена, облегчая страдания. Внезапно все тело окутала приятная нега, и девушка почувствовала, как ее душа воспарила в небеса, объятая каким-то торжественным ликованием.
— Свободна, — прошептала она, полностью отдаваясь во власть этих ощущений.
Однако радость от вознесения быстро сменилась горечью падения. Жесткий толчок буквально вырвал ее из эфемерного мира, который она сама себе сотворила, а прозвучавший следом за ним голос подобно грому последовал за ним.
— Совсем разум потеряла? — прогрохотал Дракула, выпуская ее из своих объятий.
Забыв о своих ожогах, о боли, раздирающей ее тело, Анна уставилась на вампира, с изумлением наблюдая за тем, с какой быстротой затягивается огромный солнечный поцелуй на его щеке, машинально взглянув на свою руку, покрытую огромными, начавшими обугливаться волдырями.
— С тобой будет намного дольше, но к вечеру затянется! — будто читая ее мысли, отозвался Влад.
Анна, едва державшаяся на ногах, бессильно опустилась на пол, осматривая небольшую комнатушку, в которой они укрылись от смертельных для нее солнечных лучей. Судя по всему, это была полуразвалившаяся избушка, давно заброшенная, находившаяся в самой глуши. Доски давно уже прогнили от времени, а из мебели была только полуразвалившаяся кровать.
Дракула подошел к Анне, осматривая ее руку, в которой она до сих пор сжимала крест, отравлявший ее кровь своим серебром.
— Дай сюда, — прошипел он, практически вырывая распятие из ее рук. Одно лишь мгновение понадобилось на то, чтобы оно, испустив легкое шипение, оплавилось в его руке, обратившись в небольшую лужицу, залившую пол.
— Я ненавижу тебя, — задыхаясь от слез, шептала она.
— Ненависть — это ад, пусть он останется смертным, — невозмутимо произнес он.
— Я убила его… я убийца, — будто не слыша его, твердила принцесса.
— Убила… и что? Люди постоянно убивают друг друга, — равнодушно заметил граф, но тут же замолчал, столкнувшись с ее взглядом. Вампир искренне хотел произнести какой-нибудь долгий монолог на тему природы ночных обитателей, их жажды крови, показать ей то, насколько глупы ее переживания, но впервые в жизни слова, готовые сорваться с языка, встали у него поперек горла. Он видел страдания Анны, чувствовал ее боль, но не знал, как ей помочь. В душе зародилось вполне отчетливое желание прижать девушку к себе, но что-то останавливало его.
— Зачем ты остановил меня? — поднимая на него глаза, прошипела девушка.
—
— Туда мне и дорога. Господь и так отвернулся от меня!
— Это еще одна причина, по которой стоит жить.
— У меня нет причин, чтобы жить, — ответила она, сильнее укутываясь в черный плащ, искоса поглядывая на его обладателя, про себя отмечая, что вампир был красив: аристократические черты лица, атлетическое телосложение, рост, но особенно глаза — таких синих глубоких глаз ей не приходилось видеть никогда в жизни. Иногда девушке начинало казаться, что если смотреть в них достаточно долго, можно было утонуть, потеряться в этой таинственной глубине, хранившей в себе столько опасностей. Но сильнее всего ее поражала та незримая сила, которая ореолом окружала его. Эта сила была так велика, что, находясь подле Дракулы, Анна начинала чувствовать себя слабой и беспомощной, что заставляло ее, всегда привыкшую быть хозяйкой ситуации, чувствовать себя не в своей тарелке, но несмотря на это она была вынуждена признать, что находила в этом скрытое удовлетворение.
— Тогда живи ради мести! — все так же невозмутимо ответил он.
— Мести? — будто не понимая его слов, переспросила Анна.
— Ты ненавидишь Виктора за то, что он сделал! Верни ему долг, а потом, глядишь, и новая цель появится!
— Я ненавижу и тебя!
— Так и быть, — усмехнувшись, бросил вампир, — после этого можешь взяться и за меня.
— Ты готов даже собственную смерть превратить в игру? — с возмущением спросила она.
— Ирония судьбы в том, что я уже умирал однажды.
Между ними воцарилось тяжелое, гнетущее молчание, мир застыл в ожидании, когда накопившиеся эмоции обратятся в бурю страстей, вырвавшуюся наружу. Только шумное всхлипывание Анны нарушало тишину, которая уже начинала сводить с ума. Дракула ни о чем не спрашивал, должно быть, он прекрасно понимал, что девушка не ответит на его вопросы, а может, просто не хотел услышать ответы на них. А принцесса молчаливо предавалась самобичеванию, пока оно не перешло все пределы, вырываясь наружу. Ей уже было все равно, что подле нее находился тот, кого она всю жизнь считала своим врагом, желание выговориться неуклонно тянуло чашу весов в его сторону.
— Каждую секунду, закрывая глаза, я вижу перед собой его лицо. Такое спокойное и безмятежное. Совсем еще мальчишка — не понимал, что со мной приключилось, желал помочь! — вставая на ноги, проговорила Анна, закрывая лицо руками.
— Довольно, — проговорил Влад, ближе подходя к ней. — Как бы ты себя ни истязала, это не вернет ему жизнь. Если ты будешь так расстраиваться из-за каждой жертвы — сойдешь с ума. То, что произошло — лишь случайность!
— Случайность? Я убила его! — задыхаясь от слез, пропищала она.