Проклятый манускрипт
Шрифт:
Архитектор обернулся и посмотрел вдаль. Афра догадывалась, какие последствия будет иметь открытие Ульриха.
— Значит ли это, — осторожно начала она, — что фундамент собора слишком слаб, чтобы выдержать груз башен? Собор может наклониться в одну сторону еще больше и рано или поздно обвалится?
Ульрих обернулся.
— Именно так.
Афра нерешительно положила руку Ульриху на плечо. Над поймой Рейна, еще освещенной солнцем, сгустилась дымка и застелила горизонт. Казалось, что планы Ульриха под угрозой.
Когда он поднимал шнур с отвесом, Афра перегнулась через балюстраду и посмотрела вниз. Она задумалась. Вдруг она сказала, не поднимая глаз:
— На кафедральном соборе Ульма всего одна башня. Почему бы жителям Страсбурга не удовольствоваться одной-единственной башней?
Мастер Ульрих покачал головой.
— В старых планах собора исходят из двух башен над западным фасадом. Тут дело в гармонии. С одной башней кафедральный собор Страсбурга будет выглядеть, как одноглазый циклоп Полифем, — отвратительно и жалко.
— Ульрих, ты преувеличиваешь!
— Ни в коем случае. Иногда мне кажется, что над Страсбургом висит проклятие. По крайней мере что касается меня.
— Ты не должен так говорить.
— Это правда.
Три дня Ульрих никому не рассказывал о своем открытии. Он практически все время молчал, почти ничего не ел, и Афра всерьез забеспокоилась о его здоровье. С раннего утра до поздней ночи архитектор сидел в строительном бараке, искал решение — как спасти красоту собора.
Когда на четвертый день он молча вышел из дому, в его поведении не было заметно никаких изменений. Афра разыскала его в строительном бараке.
— Ты должен сообщить аммейстеру, что проект невыполним. Это же не зазорно. Если хочешь, я пойду с тобой.
Ульрих вскочил, запустил мелом в стену и закричал:
— Ты уже один раз меня опозорила, когда без моего ведома пошла к аммейстеру! Ты что, думаешь, я не в состоянии сам объясниться с ним?
Афра испугалась. Таким Ульриха она еще не видела. Конечно, ситуация для него была непростая. Но почему он выместил свою злость на ней? Вместе они и не такое переживали. Афра обиделась.
Раздраженный, Ульрих схватил свои планы и оставил Афру в строительном бараке одну. У девушки на глазах выступили слезы. Она никогда не думала, что Ульрих так с ней обойдется. И внезапно она почувствовала страх, страх перед будущим.
Когда она отправилась домой, здания с узкими фасадами плясали у нее перед глазами. Афра побежала. Никто не должен видеть ее слез. Она бежала куда глаза глядят, совершенно не разбирая дороги. В Предигтергассе, недалеко от доминиканского монастыря, девушка замедлила шаг, чтобы оглядеться вокруг. Где она, Афра не знала. Однорукий нищий, повстречавшийся ей на дороге, заметил ее растерянность и, проходя мимо, спросил:
— Вы, должно быть, заблудились, прекрасная госпожа? По крайней мере вам точно не сюда.
Она рукавом вытерла слезы.
— Ты имеешь в виду…
Нищий кивнул.
— Когда погода меняется, она все еще болит.
— Что ты украл? — спросила Афра из чистого любопытства, когда они пошли к Брудергофгассе.
— Вы наверняка станете меня презирать и не поверите, если я скажу вам правду.
— Почему же?
Какое-то время Афра и нищий молча шли рядом. Странная пара вызывала у всех недоверие, но Афре было все равно.
— Я запустил руку в кружку с церковными пожертвованиями, — внезапно начал нищий и, когда Афра не выказала никакой реакции, продолжил: — Я был каноником в монастыре Святого Томаса — такое занятие не очень обогащает. Однажды юная девушка, примерно вашего возраста, попросила меня о помощи. Она тайно родила ребенка от клирика из моей общины. Из-за тайных родов молодая мать потеряла работу. Она и ребенок в буквальном смысле умирали с голоду. Мои собственные средства были более чем скромны, поэтому я залез в церковные пожертвования и дал молодой матери деньги.
Афра сглотнула. Эта история задела ее за живое.
— А что же было потом? — осторожно спросила она.
— За мной следили и выдали. Именно тот человек, который и сделал той девушке ребенка. Чтобы пощадить мать, я умолчал о действительных причинах моего поведения. Мне бы все равно никто не поверил.
— А клирик?
Было видно, насколько тяжело дался нищему этот ответ.
— Теперь он каноник монастыря. Меня отстранили от должности, потому что священник без правой руки не имеет права благословлять. Мою правую руку выбросили в Иль с моста.
Когда они дошли до дома на Брудергофгассе, Афра чувствовала себя отвратительно.
— Подожди здесь немного, — сказала она. Потом скрылась в доме и через некоторое время появилась снова.
— Дай мне пфенниг назад, — нерешительно произнесла она.
Нищий нашел монету в кармане сюртука и, не колеблясь, протянул Афре.
— Я знал, что вы не поверите мне, — удрученно проговорил он.
Афра взяла протянутую монетку, а другой рукой протянула новую.
Нищий не понял, что произошло. Недоумевая, он разглядывал деньги.
— Но это же полгульдена! Во имя Святой Девы, вы понимаете, что вы делаете?
— Я понимаю, — тихо ответила Афра. — Понимаю.
Рассказ нищего пробудил в Афре воспоминания о своей собственной судьбе. В последние годы ей удалось изгнать из воспоминаний картинку с беспомощным свертком, висящим на ветке дерева, и девушка стала думать, что все это ей приснилось. Ульриху о рождении ребенка она тоже не рассказывала.