Проклятый, одинокий, дракон

Лабрус Елена

Айна села в постели и потрогала шею, где вчера почувствовала горячее дыхание Тьера. Такая незначительная мелочь, но так въелась в память, что и сейчас по коже поползли мурашки.

Девушка потёрла руки, разглаживая, ставшую гусиной, кожу. Привычно погладила розовый шрам на запястье. Может потому, что она панически боялась того момента, когда принц увидит её шрамы, она так отчаянно, хоть и неосознанно, оттягивала этот день?

Что она прицепилась к этой помолвке? Айна была собой очень недовольна. Ведь, на самом деле, принц был прав - она дала своё официальное согласие,

значит, Айна - его невеста. Но нет же, ведь лично её он не спросил, не преклонил перед ней колено, не получил её согласия, а это было для неё так важно. Ведь единственный раз в жизни у неё будет такая возможность. Хотя, наверное, её больше задело то, как весь вечер Сольвино не сводил глаз с Лорины Одилонской. А ещё обескуражил напор, с которым он хотел быстрее покончить со всеми формальностями.

Для Айны не было секретом, какую часть её состояния затребовал король в качестве приданого. Во всём объединённом королевстве вряд ли найдётся ещё одна невеста, способная оплатить такую сумму. И как бы Айне не нравился принц, если он на самом деле нацелился лишь на её деньги - она поймёт. И она разорвёт помолвку... наверное.

Девушка тяжело вздохнула. Она боялась об этом даже думать. Но о том, что всё отцовское состояние, все её земли перейдут в казну, оставив ей лишь малую часть с домом и поместьем в качестве собственного дохода - боялась думать ещё больше. А слухи о пустой казне звучали всё громче. Да, де Риз был прав - она была наивна, романтична и обожествляла своего избранника. Но совсем уж глупенькой не была.

Пусть Сольвино ей докажет, что она ему не безразлична. И пусть убедит свою будущую жену, что она для него важнее, чем Лорина де Одилон или любая другая девушка.

Шлёпая босыми ногами по холодному полу, Айна пошла по комнатам, которые вчера толком и не рассмотрела.

– Мадемуазель, - сонно потирала глаза Ивет.
– Что вы делаете?

– Ищу балкон, - Айна раздёргивала шторы и осматривала решётки на окнах.

– Здесь нет балконов, мадемуазель, - зевнула служанка.
– Этот замок - крепость, и прежде всего, в нём всё сделано для безопасности королевской семьи.

– Я чувствую себя птичкой в клетке, - вернулась Айна в комнату, где стояли стол со стульями, кресла и ещё куча разной мебели, скорее для красоты, чем для удобства. Какие-то банкетки, пуфики, кривоногие пузатые комоды, шкафчики, дверцы которых не закрывались и письменный стол, ящики в котором были, наоборот, заперты на ключ или заедали.

– Наверно, так и есть, - потягиваясь, встала служанка, понимая, что поспать больше не удастся.

– А если я захочу подышать свежим воздухом?
– не унималась Айна, хлопая дверцами, а потом сотрясая ящики. Все эти утренние мысли привели её в дурное расположение духа.

– Спуститесь в сад, - шуршала за ширмой платьем Ивет.

– А если решу позавтракать на свежем воздухе?
– села Айна за большой дубовый стул и достала из чернильницы перо.

– Спуститесь с сад!

– Как я скучаю по своему дому, - на дорогой гербовой бумаге Айна поставила жирную кляксу и теперь пририсовывала ей ножки и ручки.
– Распахнутые окна, вид на море,

завтраки на террасе. А купальня?
– повысила она голос, чтобы Ивет её услышала.
– Купальня во дворце есть?

– Мадемуазель, - вышла к ней служанка, одетая и уже причёсанная.
– Это - север. Здесь никто не плавает в летнюю жару в таких бассейнах, как построил ваш батюшка. Здесь и жары-то толком не бывает. Видела я там какую-то зелёную лужу, затянутую листьями кувшинок. Если там кто и плавает, то только лягушки.

– Когда я стану женой принца, я обязательно построю такой бассейн, - пририсовав кляксе длинные чуть вьющиеся волосы и острые рожки, Айна поставила перо на место.
– И наши с принцем дети будут резвиться в нём, как когда-то в детстве плескались мы с тобой в тёплой воде.

– Мне помнится, вы вчера вернулись не в духе, - села напротив служанка, прерывая мечтания Айны.

– Я и сейчас не в духе, Ивет, - вздохнула Айна.
– Видела бы ты, как Сольвино ревновал к де Ризу эту бледную, как привидение, герцогиню. Теперь я точно уверена, что между ними связь.

– Так заставьте принца тоже ревновать, делов-то, - пожала плечами Ивет.
– Вас же провожал вчера до двери этот её костлявый брат? Мне ещё в замке де Лешер показалось, что он к вам неровно дышит.

– Кто? Лотер?
– выпучила на служанку глаза Айна.

– Ну, не я же, - совсем потеряла всякий стыд Ивет, но тут же осеклась.
– Простите, мадемуазель. Конечно, Лотер. Вы так часто с ним уединялись у Лешера, неужели не заметили?

– Нет, я заметила, что он перестал брезгливо морщиться, но подумала, что просто герцог изменил своё мнение обо мне.

– Конечно, изменил, - встала служанка.
– Потому, что по уши влюбился.

– Ивет, - строго глянула на неё хозяйка.
– Ты говори, говори, да не заговаривайся.

– Пойду, схожу за завтраком, мадемуазель, - демонстративно присела та в поклоне.
– А он, кстати, красавчик!

И Айна открыла рот, чтобы возразить, только дверь за этой нахалкой уже закрылась.

По иронии судьбы именно Лотера де Одилона Айна и встретила первым, когда после завтрака всё же не выдержала и пошла в сад. Не в тот неуютный, огромный сад, что был больше похож на загон для выпаса лошадей, только огороженный живой изгородью и с фонтаном. В нём, расположенном перед центральным входом, как раз вчера праздновали её приезд. Нет, Айна спустилась во внутренний дворик. И там, среди замысловатых фигур из стриженого самшита её и нашёл Лотер.

– Миледи, - склонился он, и Айна вздрогнула, не ожидая никого увидеть в столь ранний час.
– Простите, что напугал.

– Ничего, - улыбнулась она, после слов служанки разглядывая герцога с особым интересом.
– Не спится?

– Мне доложили, что вы уже поднялись, и я решил первым поприветствовать вас этим холодным утром, - Лотер поднял на неё свои голубые, как безоблачное небо, глаза и прядь светлых волос, упавшая на лоб, так шла ему, делая по-мальчишески обаятельным.

– Да, утро действительно промозглое, -Айна, плотнее запахивая тёплую шаль, предложила де Одилону присесть рядом.