Проклятый, одинокий, дракон
Шрифт:
Девушке не надо было повторять дважды. Стараясь соблюдать спокойствие, под невозмутимым взглядом герцога Айна пошла по коридору к выходу и даже потащила в руках упомянутое бельё.
И очень удачно его прихватила. Уже в дверях она столкнулась со старшей горничной. Девушка вручила ей ворох грязного тряпья, и женщине осталось только недоумевать, кто это был - разглядеть Айну она уже не успела, если только её сверкающие пятки.
Где-то на середине своего пути Айна затормозила, чтобы перевести дух, только до своей комнаты всё равно не дошла - де Риз успел её перехватить. Не потому,
– Миледи, - оторвался он от стены, в которую упирался плечом, сложив в замок на груди руки. Теперь его перебинтованная рука показывала направление, в котором он рекомендовал Айне пройти, конечно же, не поднимая шума.
– Я ничего не слышала, - заявила девушка с порога, когда дверь за ней захлопнулась, как мышеловка за глупой мышкой.
– Видимо, просто прилегли отдохнуть у королевских покоев? Шли мимо, утомились, - он посмотрел на неё исподлобья и сделал шаг вперёд. Айна отступила на шаг и оглянулась. Бежать некуда. И комнатка небольшая.
– Да, - заявила девушка, гордо вскинув голову.
– После вашего вчерашнего состояния, совсем не удивительно, - усмехнулся де Риз.
Только сейчас, глядя на золотые пуговицы на его сюртуке, на разводы отливающей блеском чёрной ткани, из которой он был пошит, Айна с ужасом поняла всю глубину своего вчерашнего падения. Ведь это Тьер держал её в карете. Именно он увёз Айну с этого праздника, который неизвестно чем мог бы для неё закончиться.
– Я, правда, заблудилась, - умерила она свой тон.
– Допустим, - кивнул герцог.
– Меня больше интересует другое. Как много вы видели и слышали.
– Ну, там был не очень хороший обзор, - сцепила Айна руки и вдруг обнаружила, что край рукава плохо обмётан.
– Но слышать, кое-что слышала.
– То есть - всё?
– Честно говоря, говорили вы тоже не очень громко, - с большим интересом рассматривала она оторочку.
– И всё же?
– схватил герцог Айну за руку, заставляя посмотреть на себя.
– Ничего интересного, - вытянулась девушка как по струнке от его нешуточной железной хватки.
– Гиацинтария слаба. Королева будет коронована. Король болен, и ему помогает только ваша кровь.
– И куда бежали вы поделиться полученной информацией?
– Никуда, - даже не пыталась вырваться из его захвата Айна.
– Мне не с кем поделиться, милорд.
И это была чистая правда.
– С принцем мы не настолько близки. Да и как я объясню ему своё присутствие в покоях короля. А мою единственную подругу с утра выпороли у позорного столба, и вряд ли ей есть дело до проблем гиацинтарцев.
– Вашу подругу?
– удивлённо взлетели вверх его красивые брови.
– Значит, то, что девушку отхлестали как строптивую лошадь, вас не сильно беспокоит?
– Айна всё же оторвала от себя его руку.
– Гораздо важнее, с кем я могла поделиться услышанным?
– Для меня важно всё, - сверлил де Риз её взглядом - тёмным, незнакомым.
– Но то, что Лорину наказали, уже не новость. А вот то, что вы вдруг возвели её в ранг подруги - удручает. Как и всё ваше поведение в целом.
– И за что её наказали вы тоже в курсе, Ваше Сиятельство?
– язвила Айна, не желая слушать нравоучения герцога.
– Конечно, - усмехнулся он.
– У королевы якобы не было выбора. Служанка пришла с утра проветрить комнату короля, а у него начался приступ. Она подняла крик. На него сбежался весь двор, и королева собственной персоной. Тут и выяснилось, что король не один. И королеве ничего не оставалось, как жестоко наказать свою фрейлину.
– А разве не сама королева поощряет эти ..., - Айна смутилась, не зная, как бы поприличнее назвать прелюбодеяние, - ...забавы.
Де Риз тяжело вздохнул и прошёл мимо Айны в центр комнаты. Девушка наблюдала как он расправил плечи, стоя к ней спиной, как размял шею. А когда он повернулся, то показался Айне таким измученным и уставшим, как в тот день, когда она видела дракона. Он смотрел на неё с сожалением или с горечью. А может просто решал стоит ли ей вообще что-нибудь пояснять.
– Какое же вы ещё наивное дитя, - наконец, сказал он.
– Возможно, королева и поощряет, но это - лишь слухи. А когда в присутствии челяди в постели супруга обнаруживается спящая девушка, это - уже факт. И такое поведение необходимо порицать и наказывать, дабы соблюсти и приличия, и заповеди.
– Но вы сказали якобы у неё не было выбора?
– Да. Потому что она прекрасно понимает, что делает. И она не просто показала всему двору кто в этом доме хозяйка. Это - вызов сыну, это - намёк королю, это - предупреждение герцогине де Одилон. Более того, вы на месте наказания тоже оказались не случайно.
– Как это всё омерзительно, - сморщилась Айна.
– Это лицемерие. Эта стерва королева. Этот мерзкий король. Ваша кровь.
– Айна посмотрела на запястье герцога и её передёрнуло от воспоминаний о недавней процедуре.
– И вы. Вы мне теперь особенно противны.
– А вы делаете успехи, - усмехнулся он, поправляя повязку.
– Всего пару дней во дворце, а научились лицемерить не хуже.
– Неправда, - гордо вскинула голову девушка.
– Так ли уж и неправда, - он поднял глаза, тёмные, спокойные.
– Не вы ли совсем недавно так же уверенно доказывали мне, что это недостойно? Подсматривать, подслушивать, шпионить? И, что в итоге? Я нахожу вас за дверью короля в куче грязного тряпья. Или ваши принципы избирательны? И всё, что касается принца, свято, но не распространяется на остальных?
И именно потому, что герцог был сейчас так бесконечно прав, Айна ненавидела его больше всего. И этот его внимательный, даже сочувствующий взгляд. Ей нечем было оправдаться.
Опять нести всю эту чушь, что она нечаянно? Да чего уж, у неё была возможность уйти, но она ею не воспользовалась.
– Не примешивайте сюда принца, - сцепила она руки.
– Он ни в чём не виноват. Ни в том, что его ненавидит отец. Ни в том, что родная мать хочет лишить его короны. Он одинок, он несчастен, но он вынужден бороться. И чем больше вы все отговариваете меня выходить за него замуж, тем сильнее я утверждаюсь в обратном.