Пропагандист
Шрифт:
А на войне, как на войне — патроны, водка, махорка в цене.
А на войне нелёгкий труд, а сам стреляй, а то убьют.
А на войне, как на войне, подруга, вспомни обо мне.
А на войне — неровен час, а может, мы, а может, нас.
Комбат-батяня, батяня-комбат, ты сердце не прятал за спины ребят.
Летят самолёты, и танки горят, так бьёт, ё, комбат, ё, комбат!..
Комбат-батяня, батяня-комбат, за нами Россия, Москва и Арбат.
Огонь, батарея, огонь, батальон…Комбат,
Огонь, батарея! Огонь, батальон! Огонь, батарея! Огонь, батальон!
Огонь, батарея! Огонь, батальон! Огонь, батарея!
Огонь! Огонь! Огонь! Агония…
Народ в зале окончательно проснулся. Все, не отрываясь, слушали слова необычной песни. Одновременно необычно суровой, но какой-то свойской. За столами начали понемногу прихлопывать припеву. Музыканты с видимым удовольствием подыгрывали, схватывая незатейливую мелодию на лету. Кто-то уже записывал и слова песни. Хваткие ребята!
А на войне, как на войне — солдаты видят мамку во сне.
А на войне… да, то оно…там всё серьёзней, чем в кино.
Да, война, война-война дурная тётка, стерва она!
Эх, война, война идет, а пацана девчонка ждёт.
Комбат-батяня, батяня-комбат, ты сердце не прятал за спины ребят.
Летят самолёты, и танки горят, так бьёт, ё, комбат, ё, комбат!..
Комбат-батяня, батяня-комбат, за нами Россия, Москва и Арбат.
Огонь, батарея, огонь, батальон…Комбат, ё, командует он.
Комбат-батяня, батяня-комбат, ты сердце не прятал за спины ребят.
Летят самолёты, и танки горят, так бьёт, ё, комбат, ё, комбат!..
Комбат-батяня, батяня-комбат, за нами Россия, Москва и Арбат.
Огонь, батарея, огонь, батальон…Комбат, ё, командует он.
Огонь, батарея! Огонь, батальон! Огонь, батарея! Огонь, батальон!
Огонь, батарея! Огонь, батальон! Огонь, батарея!
Огонь! Огонь! Огонь! Агония…
Зал сначала замер, даже официанты, музыканты удивленно уставились на неизвестных исполнителей. Исполняли те любительски, но песня, несмотря на пафос, звучала необычайно душевно. То, что доктор прописал! Понемногу те полновесно подхватили мелодию, и она зазвучала. Посетители ресторана началм подпевать и немедленно потребовали песню на бис.
А на войне, как на войне…На войне, как на войне…
На войне, как на войне…На войне, как на войне…
К столу группа «музыкантов» вернулась хорошенько упревшей. Вскоре им принесли бутылку коньяка:
— Это подарок с того столика.
— Ну право, мы не за деньги пели.
— Не обижайте людей. От всего сердца!
— Хорошо. Спасибо!
— Ребята, гуляем! Можно тогда нам еще кофе и что-то закусить. Бутерброды с маслом и искрой у
Официант почуял хороших клиентов:
— Сделаем!
Через несколько минут к ним подошел пожилой человек, на пиджаке висело несколько орденских планок:
— Спасибо, сынки! Я же слышал эту песню на войне! А вы напомнили. Спасибо!
Мужчинам стало неудобно. Песня вовсе была не их и еще даже не написана. Хотя и Высоцкому говорили то же самое о его военных композициях. Просто западали те в душу людям, ибо были талантливо написаны, а также исполнены соответственно.
— Не за что! Давайте по рюмочке!
Веселье продолжилось. Серьезные темы вроде как обсудили, перешли на анекдоты. Музыка становилась все громче. Объявили «Белый танец». К ним подошли две молодые дамы и предложили потанцевать. Бравые Семен и Анатолий не смогли отказать барышням и вскоре сидели за столом «расширенным составом». Женщины назвались командированными сотрудницами одного из министерств Латвии и, как оказалось, давно обратили внимание на группу одиноких мужчин. Непорядок!
Непринужденный разговор прервался самым беспардонным образом:
— Уважаемые, девушку можно пригласить?
Семен мельком оглядел лица двушек и все сразу понял:
— Они не танцуют, генацвале.
— Слюшай, гражданин, мы первые к ним подошли. Так не дело, да? Отбивать чюжих женщин. Да?
Два южанина в кепках «аэродромах» уже крепко приняли, и перспектива провести ночь без дам их явно не прельщала. Они, как и многие заезжие с югов, считали, что как мужчины неотразимы. Мнили себя итальянцами.
— Пацаны, вы ничего не попутали?
— Кто пацана, слышь?
Непонятно, кто первый начал драку, но вскоре разгоряченные водкой грузины грызли пол. В зале тут же закричала нервная дамочка, а на помощь землякам рванули южане, сидевшие чуть поодаль. Как же, «ихних» били! Валентин поднялся из-за стола, разминая руки:
— Все как всегда! А прошло из будущего всего-то пятьдесят годков. Эй ты, кацо!
— Видишь, как они держатся вместе. Почему у русских такого нет?
— Зато у русских тяжелый кулак. На, получай!
Анатолий скинул пиджак, глаза загорелись.
— Давно я не брал шашки в руки!
— Милиция! Убивают!
Вечеринка заканчивалась на высокой ноте.
Глава 30
24 февраля 1974 года. Москва. Гостиница «Россия»
«Камера» в гостинице оказалось вполне приличной. Чистенько, есть где полежать. По какой-то причине теплую группу товарищей вчера не отправили в городское отделение.
— Пацаны, сколько времени? Командир, выведи в нужное место, не будь гондоном!