Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Не рыжая, но бесстыжая. Ладно, выдохни, а то аж побледнела. Расческа с рыжими волосами – моя. Точнее моей домработницы. Я подкинула ее и дневник своей дочери, чтобы проверить насколько ты безнадежный случай. Но нет, вполне надежный. Отсюда сразу вытекает вопрос. Ты чего хочешь, София?
– А ты вообще кто такая, чтобы задавать мне хоть какие-нибудь вопросы?
– Кто я такая? Да как меня только не называют. Даже стыдно вслух произносить. А я пообещала Глебу, что с сегодняшнего дня не ругаюсь матом, поэтому промолчу.
– И как? Успешно?
– Офуенно. Но речь все же не обо мне, а о тебе. Я говорила, что ты мне не нравишься?
– Пошла к черту.
– Я и так оттуда. Так вот, ты мне не нравишься, но…, к сожалению,
– Пизолитусов?
– отпивая глоток шампанского, скептически интересуюсь я.
– Да, их самых. Это род грибов – гастеромицетов семейства ложнодождевиковых. Кстати, они несъедобные.
– О, так ты грибнуха.
– Нет, скорее временами такая же, как и ты – звездуха. Это та, которая звездит, врет короче говоря.
– Мда… а я думала я больная.
– Да – ты больная, а я – необследованная. Давай ближе к делу. Я звездю по работе, это допустимо, особенно, когда есть цель что-то получить. Ты же это делаешь просто так, потому что сама не можешь определиться чего ты хочешь.
– Знаешь, я тебя реально не понимаю.
– А я объясню. Ты сколько еще нос будешь воротить от Глеба? Если он тебе так не нравится, так вперед, взяла паспорт и развелась. Вернулась в отчий дом и на этом все. Глеб тебе ничего плохого не сделает. Себе – да. Тебе – нет. Гарантирую, что твоего засранского папашу он не посадит, не предъявит ни единого компромата, который, кстати, на него нарыла я. Если ты уйдешь от него, он не сделает ничегошеньки твоей семейке, по причине того, что он почему-то тебя любит. Ты же, как говно в проруби, ни туда, ни сюда. Зачем-то приходишь сюда, испепеляешь взглядом двух женщин рядом с ним, одна из которых я, и на этом все. А нет, не все. Сейчас ты закатишь ему сцену ревности, почему он сидит с какими-то бабами, говорит с ними и даже позволяет одной из них себя трогать. А тебя, негодяй такой, не видит. Ах да, дальше ты пробьешь ему голову только уже стаканом от шампанского, да, София? Бог же любит троицу.
– Да ты я смотрю много чего знаешь.
– Да, много. Потому что я, в отличие от тебя, с Глебом разговариваю обо всем, потому что он мне со всех сторон дорог, - делает многозначительную паузу и отпивает шампанское. Хотелось бы мне сказать ей хоть что-нибудь в ответ очень колкое и ядовитое, только не получается. Ее слова сильно врезаются в сознание. И как бы мне ни хотелось признаваться, но в чем-то она безусловно права.
– А вот дорог ли он тебе – не знаю. Ты уж заканчивай звездеть самой себе. И хватит быть желейной соплей. Достаточно того, что ты своим желейным состоянием заразила Бестужева. Мужик сопля – это все. Полный пиз…, - сжимает свободную руку в кулак.
– Пизек. Это, кстати, река в Томской области. И да, вот эта шлюховатая барышня, сидящая с ним за одним столом – дизайнер. Женщина, которую он не может послать по причине обыкновенных правил приличия. А Глеб у нас крайне интеллигентный мужчина. И мой тебе совет, почти дружеский, если это чувство женщины могут друг к другу испытывать: либо сваливай отсюда так же незаметно, как пришла, желательно, в отцовский дом, либо возьми и подойди к Глебу сама. Сама, София. Это не преступление. У него нет глаз на затылке, в отличие от моей дьявольской личности. За сим откланяюсь. Может до встречи, а если отчалишь в отцовский дом, тогда прощай, - резко встает из-за стола и, громко стуча каблуками, направляется к выходу из зала.
Чувство такое, как будто меня облили холодной водой. Сидела я так, прокручивая в голове сказанные слова этой стервы, по ощущениям очень долго. Ровно до прихода Вари.
– С тобой все нормально?
– интересуюсь у нее.
– Да. Полегчало. Я на улице стояла. Там, кстати, все очень красиво украшено.
– Это хорошо, что полегчало. Ты побудь здесь, а я… ну, в общем побудь.
Ощущение, что расстояние в эти несколько метров я преодолеваю полгода. Очень тяжело. Как будто пешком иду после двухлетнего перерыва. И в горле ком застыл. Хочу сказать простое «привет», вот только не получается. Вместо этого кладу руку на его плечо, чуть сжимаю, на что Глеб резко поворачивается в мою сторону.
Глава 23
– Пришла, - наконец заключает Бестужев с улыбкой на лице после небольшой паузы, во время которой растерянно осматривал меня, кажется, впитывая в себя каждую деталь моей внешности. И да, надо быть слепой, чтобы не заметить его взгляда на мою грудь.
Сейчас я не могу точно сказать, что я хотела увидеть на его лице. Все пошло совершенно не по плану, ранее выстроенному в моей голове. Это он должен был ко мне подходить, а не я. Он должен был увидеть меня. Он должен был сделать так, чтобы его подружка не подходила ко мне и уж точно не смешивала с дерьмом, коим меня и назвала. Это, признаю, местами эгоистичное «должен» в моей голове отчетливо закрепилось к Бестужеву. И еще он очень много чего «должен». Однако, сейчас я почти забываю об этом. Не знаю почему. Не могу не признать, что мне определенно нравится то, как Глеб на меня смотрит. И одно знаю наверняка, в данную минуту я не хочу начинать разговор о его подружке. Это закончится плохо. А меня не так «воспитывала» Марта. В общественных местах нет места для скандалов. А если и есть, то исключительно заранее спланированные, где каждый выполняет заготовленную роль. Черный пиар никто не отменял. Но мне он не нужен был раньше, не нужен и сейчас.
– Пришла, - киваю как болванчик, наблюдая за тем, как Глеб встает из-за стола и отодвигает рядом стоящий стул, освобождая место для моего кресла.
Подъезжаю ближе к столу, и Бестужев тут же представляет мне блондинку.
– Снежана – наш дизайнер, София – моя супруга, - на моем лице, в отличие от лица блондинки, появляется лучезарная улыбка. Боги, да я даже киваю в ее сторону, потому что я – София. О как. Да еще и супруга. Красиво звучит. Это не какая-нибудь Сонька. Хоть я не ярый любитель своего полного имени, сейчас оно мне нравится именно таким.
– Приятно познакомиться, - это я сейчас сказала? Да, стоило выйти в люди, как замашки модели вернулись с лихвой – всем улыбаться и быть доброжелательной леди, не взирая на личную неприязнь и прочие неудобства, такие как маленькие туфли и стринги в заднице.
Видимо, поняв, что при мне ловить с Глебом нечего, шлюховидная блондинка, взяв бокал со стола, устремила свой взгляд на мобильник. Могла бы и свалить отсюда. Я же, недолго думая, схватила бокал Глеба и отпила глоток. Нет, не от желания напиться. Скорее от того, что мне нужно чем-то занять свои руки, ну и неловко от того, что я чувствую на себе его прожигающий взгляд, при этом он молчит. А ведь что-то точно хочет сказать.
– Что?
– перевожу на него свой взгляд, заправляя за ухо волосы.
– Красивая?
– не знаю зачем это сказала. Дура, ей-Богу.
– Красивая, - улыбаясь, произносит Глеб.
– А чего ты вдруг решила приехать? Я же спрашивал тебя еще недавно, ты отказалась.
– Стало скучно, вот и решила приехать, - как бы невзначай бросаю я.
– Сразу после моего звонка?
– Да, через минут пятнадцать поняла, что хочу поехать.
– Быстро же ты справилась с тем, чтобы найти себе платье, сделать прическу и макияж.
– Да. Я такая. Мне, в отличие от большинства женщин, не требуется много времени для наведения красоты. Двадцать минут, и я готова.
– Ты умничка, Соня.
– Ага, - удовлетворенно киваю я, наблюдая за тем, как Глеб берет из моих рук бокал с шампанским и отпивает глоток, а потом резко наклоняется к моему лицу и, обдавая горячим дыханием, шепчет мне в губы:
– Однако, ты маленькая врушка.
– С чего это?
– Угадай с трех раз, - проводит носом по моей щеке и шепчет на ухо: - А давай выйдем ненадолго, у меня для тебя кое-что есть.