Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Нет. У нас не будет трио. И твикса тоже.
– Тогда я не понимаю, зачем я здесь?
– Я тоже не понимаю, - грустно усмехаюсь, хватая бокал.
– Наверное, мне хотелось убедиться, что даже, если я найду похожую на свою жену девушку, я все равно не получу того, чего хочу.
– Эээ… а что ты хочешь? Что тебе не может дать жена? Горловой минет? Да это запросто.
Не смеюсь. Нет. Ржу, как лошадь. То ли алкоголь начал действовать, то ли это что-то с головой не так.
– Ну так что? Что ты хочешь?
– Любви. Я хочу не глубокую глотку, а самой банальной любви. Ты сможешь мне это дать?
– молчит, уткнувшись взглядом в мою распахнутую рубашку.
– Не сыграть. А просто любить. Вот… не сможешь. И она не может. А даже, если я поверю в твою искусную игру… ты не она. Одевайся и садись в кресло. Поговори со мной. Раз ты уже здесь. Все равно все уже оплачено. Я не псих. Не бойся. Хотя, немного больной, но для окружающих не опасный. Присаживайся.
– Мы что будем просто говорить?
– Я понимаю, что специфика твоей работы предполагает другое, но, когда я пью – я болтлив. Можешь быть собой и сесть в кресло не в сексуальной позе. Ноги подложить под себя, ну или как тебе хочется. Забудь о том, что ты должна делать за деньги. Ты их уже получила.
– А как сидит твоя жена? Так я и сяду. Подкладывает под попу ноги?
– Нет. Не стоит. Ты не похожа на нее. Она – другая. К тому же, тебе будет сложно ее изобразить. Она не ходит, - затяжная пауза, во время которой девчонка, а именно такой она сейчас и выглядит, заправив волосы в хвост, подкладывает под себя ноги.
– Ясно. Если она не ходит, и ты не получаешь от нее секса, если я правильно понимаю…
– Правильно понимаешь.
– То, что ты с ней делаешь?
– я посмотрел на нее с такой злостью, что она подняла руки в извинительном жесте и произнесла: - Я поняла – такие вопросы нельзя задавать. Может мы все же займемся сексом? А то как-то неловко.
– Нет. Где-то в душе я еще надеюсь на то, что не все потеряно, поэтому, не смотря на твою привлекательную внешность, трахаться мы не будем, - делаю очередной глоток виски.
– Ну ладно. Говорить значит будем. Ну расскажи хоть, что такого особенного в твоей жене?
– Соня – не особенная. Просто так сложилось, что она… особенная для меня…
Глава 21
Кто-то наверху меня явно любит. Иначе, как объяснить, что моя голова после огромного количества выпитого виски и объективно не самого легкого удара – в полном порядке. Физически мне реально хорошо. Особенно после душа. И паршивое чувство за вызов проститутки и задушевные с ней же беседы, к счастью, смыло вместе с водой в вовсе не эко-канализацию. Не знаю откуда в меня вселился дух оптимизма. То ли проститутка по имени Вера открыла мне на все глаза, то ли алкоголь начал-таки действовать через столько времени. Хрен поймешь. Но факт остается фактом. Нехотя, но все же решил попрощаться с помешанностью в виде камер. Нет, отключить их не могу. Все равно внутри живет чувство, что что-то может случиться. Пусть будут. Но к ним просто так я больше не подойду.
Понимал ли я, что белые пионы и крокембуш не решат наших проблем и не сотрут то, что было вчера? Безусловно – да. Но попытка – не пытка. Наверное, поэтому дважды за какие-то сутки я послал Анжелу, благо, уже не средним пальцем, а словесно, и помчался сначала за цветами и десертом, а затем и домой.
Знаю, что в это время у нее занятия с инструктором. Наверное, поэтому я, не разуваясь, пошел в спортивный зал. Как знал, что попаду на свое самое любимое занятие. Плевать, что Соня ходит сейчас не сама, а с помощью тренажера. Но я-то знаю, что это только со стороны легко. В реале – это трудно. И мне нравится видеть ее вот такой, как будто полностью здоровой. Хорошо, что можно просто так смотреть, не боясь, что она застукает меня. Во-первых, на ней наушники, во-вторых, она увлечена экраном.
– Добрый день, - тихо здороваюсь с Ольгой на небольшом расстоянии, боясь, что от меня все же разит перегаром.
– Для вас – он больше недобрый. Вам сейчас прилетит полный и безоговорочный кабздец от Софии. Я бы сказала более грубое слово, но я стараюсь не ругаться.
– А за что, если не секрет?
– А это она вам сама скажет. И лучше отсюда уйдите. Сегодня и так ее занятие идет через большую жопу. Дайте хотя бы полчаса позаниматься ей с толком.
– Хорошо, - нехотя соглашаюсь я, направляясь к двери.
И сколько бы не ломал голову, что я еще сделал через одно место – так и не пришел ни к какому выводу.
Насколько много пробелов в нашей семейной жизни, если ее так можно назвать, – я поняла только под утро. Оказалось, что я не знаю ни одного человека, которому я могла бы позвонить и узнать, где он. Ни одного! Олег и Варя – в великом коматозе, судя по выключенным мобильникам. Телефон самого Бестужева молчит. Все. Я больше никого не знаю. Даже номера этой самой Анжелы тоже не знаю. Единственное до чего я додумалась к ночи, после личного осмотра гаража и участка – это набрать охрану. Никогда я не испытывала на себе столько насмешек. В то время, когда я как дура просила их обыскать это дурацкое озеро, они уже прекрасно знали, что он уехал на такси. Знали, но молча слушали весь мой словесный поток.
Когда узнала, что Бестужев сел в такси, а не пошел пешком болтаться по участку, помимо ни с чем несравнимого облегчения, я испытала дикую злость. У меня не было и мысли, что эта скотина просто возьмет такси и уедет. Урод. Ненавижу. В то время как я уже мысленно похоронила его в этом дебильном озере с пробитой головой, он просто уехал. Уехал в свой отель. Вот так просто, не предупредив меня, не ответив ни на один звонок, спокойно уехал.
В голове полный хаос. Не могу ни на чем сосредоточиться. Я знаю, что такое мигрень, и со стопроцентной точностью могу сказать, что сейчас эта не она. Но голова очень тяжелая. Как будто я не спала несколько дней и это мне прилетело в затылок вазой. Мысли скачут настолько хаотично, что я тупо не успеваю за ними. И все равно какое-то предчувствие чего-то нехорошего сидит где-то глубоко внутри. Ведь есть же куча отдаленных последствий от ударов. Какая-то маленькая внутренняя гематома, которая вовсе не заметна глазу – может закончиться даже не больничной койкой, а самым настоящим гробом. А что, если он вообще сейчас лежит в номере без сознания. От того и не поднимает трубку. Вырубился ночью и так и не проснулся… а что я тогда буду делать?
– София. Все, давай закончим. Это бессмысленно. Ты все равно не здесь. Будем считать, что у тебя сегодня вынужденный выходной.
– Нет, не надо. Мне все равно нечем заняться.
– Как это нечем? Ты же собиралась сегодня на открытие вашего с мужем отеля.
– Передумала. Как видите ни мужа, ни отеля у меня нет.
– В любом случае на сегодня все. Кстати, можешь выдохнуть, твой муж уже дома. Десять минут назад он был здесь. Так что расслабься.
– Здесь? С ним все нормально?!
– Выглядит прекрасно, но с легкой ноткой перегара.
– Ясно. Тогда, пожалуй, нам и вправду надо закончить заниматься, - еле дыша, произношу я, пересаживаясь в кресло.
Приводила я свое дыхание и нервы в порядок – минут пять. А потом поняла, что это гиблое дело. Все равно ничего хорошего от меня сейчас не дождешься. Леди во мне сдохла.
Я всякое ожидала, но точно не то, что в гостиной увижу не только Глеба, сидящего на диване, но и рядом стоящую корзину белых пионов и… крокембуш.