Пропала, или Как влюбить в себя жену
Шрифт:
– Да. У тебя что-то случилось?
– Нет. Давай сэкономим тебе время и силы.
– Ты о чем?
– Доставлю тебя на ручках в душ.
– Давай, - без раздумий соглашаюсь я, обхватывая его шею руками.
– А кресло не забудешь принести?
– Не забуду.
Сколько бы меня ни убеждал Глеб, но не получается быть спокойной, когда внутри все ходит табуном. Накрытым столом я осталась довольна, рукожопая я или нет, но тканевые салфетки в форме розочек сложить смогла. И надо признать – получилось у меня это довольно-таки хорошо. И вообще стол выглядит красиво, все по правилам этикета.
Правда, буквально через несколько минут я поняла, насколько это ерунда по сравнению с тем, кто пришел вместе с Глебом и бабушкой. Ну не может быть! Еще и с чемоданом. Ну, стерва малолетняя, убью!
– Привет!
– подбегает ко мне и со всей силы целует в щеку.
– Классно выглядишь. И дом с виду очень красивый. Участок вообще прелесть.
– У нас не ходят в уличной обуви, - все, на что меня хватает это сказать про какую-то обувь? Какая к черту обувь? И ведь не послать же Дашу при Вере.
– Ой, пардон, я и не собиралась, - бежит обратно ко входу и скидывает с себя сапоги и плащ.
– Я с собой туфельки новые взяла. А где будет моя комната? Кто меня проводит?
– переводит взгляд на Бестужева.
– Глеб?
– Ну, пойдем, - чуть качает головой, переводя на меня взгляд. Непонятный мне взгляд. Такой я вижу впервые.
Так, ладно, никакой катастрофы не случилось. Пару дней максимум и отошлю ее обратно домой.
– Вы похожи внешне, - с улыбкой произносит Вера. Где мы, блин, похожи?!
– А вот по характеру – нет. Дарья за пару минут показалась мне веселой болтушкой, совсем не похожей на тебя, - ну да, она веселушка, а я типа унылая какашечка.
– У нас только папа общий. Вообще мы с ней не очень ладим, так что извините, если случайно станете свидетелем того, что я пошлю ее в ж… куда-нибудь.
– Да, посылай, ради Бога, - сжимает мое плечо.
– Я Глебушкиного деда ежедневно посылала не только в жопу, но и на половые органы, и на растения. Точнее мы оба друг друга посылали туда. В общем, чего только ни было. Так что все нормально, дело житейское, - так легко произнесла Вера, что на душе сразу полегчало.
– Я стол уже накрыла в столовой. Можно проходить.
– Сама все приготовила?
– вот сейчас у меня стопроцентное ощущение, что Вера дает мне шанс признаться, что нет – не сама! И вместо того, чтобы сказать правду или хотя бы полуправду я уверенно киваю.
– Да, все сама.
– Умничка какая. Устала, наверное.
– Чуть-чуть.
– Ну, ладненько, теперь можно отдыхать. Пойду помою руки.
– Ага, - киваю как болванчик, наблюдая за тем, как ко мне подходит Бестужев.
– Ты почему мне не сказала, что приезжает твоя сестра?
– поднимаю голову на Глеба.
– Потому что я не знала. Я ей запретила приезжать
– Ну так сегодня уже не Хэллоуин, вот она и здесь. Четче надо оговаривать запреты.
– Если бы ты не приглашал ее, она бы вообще не приехала!
– произношу громче, чем надо.
– Так что ты тоже будь поосторожнее и четче со своими словами. Где ты вообще ее нашел?
– Надо мне больно ее искать. Мы приехали почти одновременно. Охрана ее не пускала.
– Но все же пустила с помощью тебя.
– А ты предлагаешь оставить ее на улице?
– Ничего я не предлагаю.
– А вообще, давай я прямо сейчас отвезу ее на вокзал. Приехала на сапсане, на нем и уедет. Отвезти?
– Это не очень культурно, - все же мне как-то неловко.
– А я не министр культуры. Мне примеры подавать никому не надо. Если она тебя напрягает, и ты реально не хочешь ее видеть, я отвезу. Про мнение бабушки не волнуйся.
– А ты?
– Что я?
– Тебя она напрягает?
– выжидающе смотрю на Глеба. Ну скажи «да», пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. Осталось только руки сложить в молитвенном жесте.
– Меня – нет. Если бы мы были одни, тогда – да. Но учитывая наличие бабушки – мне параллельно, - параллельно ему. Хоть бы как-то удостоил вниманием мое белое платье. Я могла надеть розовое! И ведь по факту надела белое для этой бородатой морды.
– Давай, Сонь, пока не поздно. Отвезти ее?
– Пусть остается, раз она тебя не напрягает. Да и меня тоже, - вру я.
Еще минут пятнадцать мы все ждали появления моей сестрицы, но она не удостоила нас чести появиться за это время. Где-то подсознательно я чувствовала, что ее приезд не к добру. Я знала, что сорвусь. Так же знала, что не надо сейчас идти к ней. Но пошла.
– О, Соня, как тебе мое платьишко?
– крутится напротив зеркала в белом с расклешенной юбкой платье.
Да, я не обращала внимание на ее внешность последние два года. Сейчас понимаю, что в свои пятнадцать Даша уже не угловатый подросток. Она девушка. Гадкая, противная, избалованная, но вполне себе привлекательная девушка. И одета она вовсе не вульгарно, как мне представлялось. Распустила волосы, которые успела высветлить. Выглядят они совсем не как «три волосины», как называла их сама Даша, и это точно не парик, хоть и блестят так, как будто он самый. Ресницы… ресницы очень длинные. Вот они точно нарощенные, но… красиво. Это не опахала знаменитых инстаграмщиц. Объективно – Даша выглядит очень хорошо. Еще и туфли на каблуке прекрасно дополняют ее образ. А когда она повернулась ко мне, явно демонстрируя то, о чем мечтала всю свою сознательную жизнь, меня поглотила паника. Да, я могу себе в этом признаться. И могу поклясться, что она… подражает мне. Вот только от этого не легче. Я в кресле – она на ногах.
– Соня, прием!
– Хорошее платье и тебе очень идет, - на удивление, мой голос ровный и спокойный. Нельзя показывать ей свою слабость. Даша демонстративно хватается двумя руками за свою грудь и приподнимает ее.
– А вот и мои малышки. Пуш-ап творит чудеса. Красиво?
– Красиво. Ты очень хорошо выглядишь, - гадство какое, она ведь сейчас не ребенок. Это девушка. Разве ей дашь пятнадцать лет?
– Зачем ты приехала? Я ведь запретила тебе.
– Ты запретила на Хэллоуин. У меня каникулы, почему я не могу провести их со своей сестрой?