Пропавшие
Шрифт:
Патрик посмотрел на свою тарелку, на которой лежала яичница и кусок хлеба с твёрдой двухдюймовой корочкой. Потянувшись за стаканом, он опрокинул его, и молоко пролилось ему в тарелку. Хлеб размяк, а яичница превратилась в кашицу.
Сестра Иммакулата занесла руку и с силой ударила мальчика по макушке.
Салли подпрыгнула.
— Можешь съесть моё, — сказала она. — Я не люблю яйца. — Она подтолкнула тарелку мальчику.
—
Патрик ухмыльнулся, его лицо выражало надменность, а в глазах замерцал огонёк. Он повернулся и улыбнулся Салли. Она смотрела на него, широко раскрыв рот от удивления.
Монахиня ударила его снова.
Сестра Тереза поспешила к ним, протискиваясь между столами. Она схватила Патрика за руку и оттащила его от тирании сестры Иммакулаты. Мальчик не переставал оглядываться через переполненную народом комнату, не отрывая глаз от Салли.
— До того, как Салли приехала, никто не был ко мне особо добр, — сказал О’Мелли. — Она не общалась с другими, потому мы с ней и подружились. А потом, спустя все эти годы, когда она разливала суп, бывало, поболтает со мной. — Мужчина сжал губы. — Я не должен этого говорить.
— Мне вы можете рассказать, — убеждала его Лотти. — Прошу, продолжайте.
— Наверное, могу, да. Сейчас-то уже какая разница, когда они оба мертвы.
— Что значит «оба»? О ком вы?
— Она говорила, что работала с Джеймсом Брауном. А теперь он тоже мёртв.
— Вы знали его?
— Мда. Он жил с нами в «Санта-Анджеле».
Лотти уставилась на него, затем повернулась к Бойду, который к тому времени резко выпрямился. Это хороший знак. Это та связь между Сьюзен и Джеймсом, которую она так жаждала найти.
— Джеймс Браун тоже жил в «Санта-Анджеле»? — с недоверием переспросила Лотти.
— Разве я не это сказал вам?
— Я не знала этого. — Лотти практически чувствовала, как у неё отвисла челюсть. Она вспомнила о татуировках на ногах жертв. — У Джеймса и Сьюзен были одинаковые отметины на внутренней стороне бедра. Наподобие грубой татуировки. Знаете что-нибудь об этом?
О’Мелли ничего не сказал.
— Это как-то связано с «Санта-Анджелой»?
— Можно и так сказать, — наконец ответил мужчина.
— Что это значит? — продолжала давить на него Лотти.
— Я не знаю. — О’Мелли закрыл лицо руками.
— Они сделали себе эти тату, пока жили в «Санта-Анджеле»?
— Ну да.
Лотти размышляла.
— А у вас есть такая?
О’Мелли уставился на неё, словно раздумывая, сказать ей или нет. Наконец, он ответил:
— Да, инспектор. Да, и у меня есть такая тату.
— Так что же она означает?
Мужчина облизал губы, качая головой.
— Не помню.
Он лгал, но Лотти не давила, боясь, что он окончательно закроется в себе.
Она хотела узнать как можно больше о «Санта-Анджеле».
— Расскажите мне о Сьюзен и Джеймсе.
— Мы следовали друг за другом по пятам, все втроём.
— Сколько времени там провела Сьюзен? — спросила Лотти.
Мужчина, казалось, был в замешательстве.
— В «Санта-Анджеле», я имею в виду, — уточнила Лотти.
— Не знаю. Должно быть, год, может, чуть больше или чуть меньше. По правде говоря, я не могу даже сказать, сколько сам пробыл там.
— Чем вы занимались целыми днями в «Санта-Анджеле»? — спросила Лотти, делая заметки.
— По утрам, после мессы, мы ходили в школу. Осенью собирали урожай яблок.
— Яблоки? — Лотти опустила подбородок и подняла глаза.
— Монахини готовили варенье из яблок.
— Чтобы кушать?
— Чтобы продавать, — ответил О’Мелли. — Там был фруктовый сад. Мы собирали опавшие на землю яблоки. Если ты был за что-то наказан, то приходилось выдёргивать личинки и мух из обмякших плодов. Не повезло, если ты боялся личинок, — добавил О’Мелли, слегка посмеиваясь, но Лотти заметила, что взгляд его был невероятно серьёзен.
Яблочное желе, раздумывала Лотти, вспоминая стеклянные банки с тканевыми крышками, закрепленными резиновыми полосками, которые она видела на столике для завтрака у матери.
Да, инспектор, сказал О’Мелли. Я помню тот год, когда пришла Салли. Удачный был год для урожая яблок. Хоть и не для нас самих.
Август 1975 года
Отсортируйте эту корзину с яблоками, мастер [18] Браун, сказал высокий священник, указывая на кучу побитых фруктов.
Прошу Вас, отец, я не люблю червей. Не заставляйте меня делать это, просил Джеймс.
Священник выпрямился во весь рост, и мальчик ссутулился, словно ожидая оплеухи.
18
Мастер в обращении к юноше ставится перeд именем или перeд фамилией юноши, не достигшего возраста, когда возможно обращение «мистер».
Оставьте его в покое, вступилась Салли.
Патрик стоял рядом с ней и ещё одним мальчиком по имени Брайан. В одной руке Салли держала яблоко. Плод был побитым и чёрным. Патрик подумал, что она собиралась бросить яблоком в священника. Ублюдок вот кем был этот отец Кон. Все это знали. И все его боялись.
Патрик настороженно наблюдал, как отец Кон подошел к Джеймсу и опустил руку в корзину. Он взял оттуда одно яблоко, изучил его и бросил обратно. Вынул другое. В этот раз плод представлял собой месиво, объедаемое личинками. Он бросил фрукт в мальчика. Джеймс стоял, крепко прижав к телу опущенные по бокам руки.