Прорыв
Шрифт:
Слава Богу, что Геула вбежала за ними. Начальницы Хаяса не оказалось в кабинете, и Тамара, плечистая сильная горская еврейка, решила, в знак протеста, выброситься из окна. Геула успела схватить ее за распушенные ветром смоляные волосы и втащила обратно. Чиновники Хаяса от страха обеспамятовали настолько, что вызвали полицию. Вызвали все, что могли. Даже пожарных. Это было, наверное, самой крупной ошибкой в их жизни: похоже, они начисто забыли, кто -- закон, где -- закон, и что огласка им совсем ни к чему.
Разгром еврейского "Хаяса" еврейскими женщинами -- могло
В те дни в Риме находился Архиепископ австралийский. Он был гостем Ватикана. Архиепископ немедля дал "гарант" на сто человек, и двадцать семей уехало. Остальных, чтоб неслыханный скандал затих, разобрали другие страны.
– - ...А мы остались, -- негромко рассказывал Сергуня, держа ладонь на животе и морщась.
– - Гуля не захотела освободиться по гаранту архиепископа. "Не можем, -- вздохнула, -- в память об Иосифе". Я же, признаюсь по секрету, ждал выборов в Израиле.
Тем более, русских собралось на Обетованной столько, что они, по закону, имеют права на четыре места в Кнессете. Есть кому сказать правду.
Но голосуют в Израиле, как вы знаете, не за личность, а за партийные списки, 0'кэй! Генерал Шарон предложил место в своих партийных списках Яше. Да какое место! Номер два! Это называется: в Кнессет -- на крыльях! За характер, видно, Яша приглянулся; к тому ж Рафуля Эйтана спас. Все русские за Яшу, вся Грузия за Яшу.
Вероничка с планеты Марс, старая херутовка, естественно, искричалась за своего незабвенного МенахемаБегина. Она проходила в Кнессет уже от "Херута"! 0'кэй?.. От рабочей партии, от "Аводы", подсаживали кого?.. Правильно! Подлюкина! Каков результат? Только не смейтесь! Как только партийный босс выясняет, что ему дают в Кнессете, скажем, пять мест, он русского сразу на "непроходимое" -- шестое. Даже Подлюкина. В последнюю секунду, когда их поздравляли с избранием...
Помните, что было на первых выборах? Сразу после войны. Тогда обман, и сейчас обман. Какой-то оголтело наглый, восточный. Обжулили, как на арабском шуке! 0'кэй! Другого от них и не ждали. Восток Средний, законность -- ниже средней!
Сергуня попросил у Полины еще молока, проглотил какую-то таблетку, отхлебнул глоток.
– - Что там ни говори, Менахем Бегин, первый и единственный на земле Премьер-министр -- бывший советский зек. Все прощу ему за изгнание Шауля бен Собаки...
– - Выгонит, думаешь?!
– - Полина подняла глаза на Сергуню.
– - Хорошенькое дело! Шауль - кибуцник, социалист. Он потопил корабль с оружием для Бегина. Прямо в порту расстрелял его. А сколько парней Бегина он убил, выдал англичанам на расправу... Не только вышвырнет, судить будет открытым судом. За любовь к русской алии до гроба. Нашего гроба, естественно... Сейчас весь Израиль гудит. Чиновники трясутся, посетителям руку подают. Понимают -- покатится Могила -- первый камень с горы...
Передохнув, Сергуня принялся рассказывать, как они ходили с Гулей по посольствам. В американском перекосились: "Ах, вы были членом партии?" Оказывается, у них еще закон Маккарти в силе. У канадцев на знамени кленовый листочек. Спросили только, гарант найдете?" Тут есть какие-нибудь организации, местный Хаяс, что ли? Помогут?
Мы улыбнулись. Вспомнили, как "хаясная дама" с тупым лицом рыночной торговки (Мы называли ее "мадам Бычки-бычки!") ответила нам, когда министр эмиграции публично угрожал нашей семье депортацией: "Я не думаю, что Канаде так-таки нужны писатели".
– - ...Найдем, а?
– - переспросил Сергей в тревоге.
Полина отвернулась, вытерла лицо платком, повторила, что мы не только сами дадим гарант, но и достанем сколько надо у коренных канадцев, даже, если надо, у миллионера. Хочешь?
Сергей вскочил на ноги.
– - Господи, неужели мы с Гулей свободны?
– - Снова подержался за живот, поморщился.
Телефон знакомого профессора экономики, который немедля бы дал Сергуне "рабочий гарант", не отвечал. Видно, профессор уже мчал на дачу. Кататься на водных лыжах.
Утром Полина подняла нас рано.
– - Поехали! На озеро Гурон. Там сегодня твой гарант, Сергуня!
Двинулись от Торонто на север. Был субботний день. Втянулись в колонну машин с прицепами; из одних, крытых, выглядывали морды верховых лошадей; на других стояли белые катера, глиссеры, парусники. Вдруг открылись поля без края, травяные выпасы без края. А сбоку, на холмах, березовый лесок... Казалось, и лес, и выпасы отражались в выпученных синих глазах Сергуни.
– - Как Россия!
– - воскликнул он восхищенно.
– - И купола горят... Это что, храмы?
Мы улыбнулись. Канадский ландшафт у Великих озер, действительно, напоминает Россию. И Подмосковье, и Карелию, а чуть севернее, у озера Верхнего, -- Мурманск. Поля фермеров огромны, скалы круты. Только вот храмы не здесь. Над сахарно-желтой кукурузой высятся, как купола храмов, купола силосных башен. Сияют на солнце, режут глаза серебристо-алюминиевым светом.
– - Храмы!
– - воскликнул Сергуня.
– - Не спорьте!..
Гурон встретил нас холодным ветром. Дача профессора-экономиста была закрыта. Сиротливо, на железных канатах, висел над прозрачной водой глиссер. Каное перевернуто вверх днищем. Красный катамаран с двумя мачтами с веселым названием "Дабл-трабл" стоял без парусов. "Двойной цорес", -- перевел Сергуня название, засмеялся, несколько подняв наше настроение.
Мы медленно пошли вдоль песчаного берега. Большинство дач было заперто. Кое-где возились люди, что-то красили, постукивали молотками.
– - Вот любопытный дачник, -- сказала Полина, кивнув в сторону двухэтажного дома с огромными окнами, рядом с которым копался в земле маленький старик в резиновых ботах, -- миллионер, который не умеет писать. Ни на одном языке мира.
Мы приблизились к нему, поздоровались. Старик не ответил. Он кривил губы, подергивал плечами. Видно, ему было очень плохо. Мы хотели уже тихо отойти, он поднял глаза и сказал жалобно: