Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии
Шрифт:
Итак: то, как выглядят сферы, особенности их природы и степень интенсивности их животворного света находятся (по нашим сведениям) в прямой связи с духовно-душевным состоянием их обитателей. Доктор Рудольф Шварц очень хорошо формулирует различие между двумя мирами в своей книге «Мертвые живы» («Die Toten leben». С.12):
1. Этот мир подчиняет все телесное совершенно неизменным законам природы, давая всему моральному полную свободу.
2. Потусторонний мир в большой степени подчиняет материю человеческой воле, но полностью формирует окружающую среду в значительной степени по нравственным законам.
Правда, последствия такого положения вещей не каждому придутся по вкусу.
Дальнейшей иллюстрацией условий, царящих в потустороннем мире, в его ближайших к Земле областях, могут служить некоторые из сообщений перешедших в мир иной, в бесчисленном количестве имеющиеся в нашем распоряжении. Прежде всего нужно постоянно иметь в виду, что многие из покинувших земную оболочку поначалу не только не знают, но и не хотят или не могут поверить в то, что
58
«… ибо таковых есть Царствие Божие» (18 Лук. 16).
Мария Михели, ясновидящая из Альтенкесселя, однажды очутилась на мельнице в незнакомой деревне. Войдя в жилую комнату, она за руку поздоровалась с находившейся там молодой женщиной. Тут она увидела в углу рядом с печкой двух стариков в старомодной одежде, сидевших на облезлом сундуке. Она подошла к ним и протянула руку. Женщина спросила: «Что это вы делаете?» Только тогда ясновидящая поняла, что перед ней были двое потусторонних, и мысленно спросила, как их зовут. Затем она спросила хозяйку, известны ли ей эти имена. «Боже, — воскликнула женщина, — это были мой прадед и его брат!» «Да, они сидят здесь на сундуке», — сказала Мария Михели. «В самом деле?» — удивилась хозяйка. «Я помню, когда-то слышала, что эти двое все время сидели на этом сундуке, в котором они хранили деньги». «Они до сих пор сидят на нем, — заметила ясновидящая, — охраняют свои деньги. И они будут так сидеть, — продолжала она, — пока не отвратят свои мысли от материи, с которой они уже никак не связаны, и не обратятся к Божественному». Мария Михели посоветовала женщине молиться за обоих, чтобы они наконец осознали, как глубоки были их заблуждения и невежество.
Гораздо хуже пришлось одному жестокосердному предпринимателю, который, как это было возможно в прежние времена, беззастенчиво эксплуатировал своих рабочих. Мария Михели увидела такую картину. Идет хорошо одетый господин. Его окружают черные птицы. Он бежит, ищет защиты, пытается спастись и, наконец, прячется в пещере в выступе скалы. Громка крича, стая птиц опускается перед пещерой, не давая человеку выйти. Тот пугливо озирается в надежде на помощь. В конце концов, к пещере приближается зверь, похожий на рыбу, но громадных размеров, и широко разевает пасть. Вдруг лицо фабриканта озаряет радостная улыбка: он узнал рабочего, идущего к пещере с явным намерением помочь. Но тут громадный зверь оборачивается и плюет в лицо рабочему. Тот, огорченный, уходит. На вопрос ясновидящей о значении увиденного ее потусторонний руководитель разъясняет, что несчастный в пещере во время своей земной жизни жестоко обращался со множеством подчиненных ему рабочих. Громадная рыба воплощает в себе одного из его руководящих чиновников, настроенного при жизни так же, как его работодатель, и никогда не пускавшего рабочих к фабриканту, какими справедливыми ни были бы их просьбы. Черные птицы символизируют проклятия рабочих; каждое проклятие — это не пустой звук, а «сила и действие», то есть они соответственно и действуют как энергетические заряды. И поскольку проклятия были оправданны, то теперь они превратились в мучителей бессердечного владельца фабрики. «Это — чистилище», — заключила Мария Михели свое сообщение. «Всякое зло подлежит отмщению, справедливому возмездию. Однако «вечного проклятия», вечного уничтожения нет». Она еще раз видела фабриканта. Молитва одного из детей рабочих очень помогла ему, он осознал свои ошибки и встал на путь исправления, который одновременно стал для него процессом очищения.
Другой умерший явился ясновидящей из Альтенкесселя. Он жаловался на волчий голод: «Как мне быть? Я просто пропадаю от голода… Я часто вижу перед собой хлеб, много хлеба. Но как только хочу взять кусок, хлеб превращается в камень». На свой вопрос по этому поводу ясновидящей было сказано, что этот лишившийся земной оболочки человек во время земной жизни требовал от одного пекаря вернуть ему долг в размере 600 золотых марок, который тот не смог заплатить вовремя. Тогда во избежание убытков кредитор велел описать все имущество пекаря, включая запас хлеба и выпечки, имевшийся на день описи на складе. Хлеб он продал торговцу скотом на корм. Пекарь был разорен и уехал из города. Бессердечный кредитор вскоре умер, а весь скот у торговца пал.
Ясновидящей из Преворста Фридерике Хауффе, урожденной Ваннер, «визиты духов» были будничным, зачастую неприятным явлением. Она сильно страдала из-за своего дара, но прикованные к Земле, а стало быть, нуждающиеся в помощи «души» (они же духи) явно считали ее молитвы чудотворными и осаждали ее до тех пор, пока она не соглашалась на совместную с ними молитву. В ночь с 20 на 21 июля 1827 года ей явился потусторонний в старомодной крестьянской одежде и попросил ее пойти с ним в его хлев. Она отказалась.
27 июля после обеда крестьянин — теперь уже в сопровождении молодой крестьянки — вновь стоял перед ясновидящей, настойчиво требуя пойти в хлев. На вопрос, зачем и что ей там делать, дух женщины ответил: «Мы убили ребенка и закопали его в хлеву, после чего я умерла». И указав на своего спутника, добавила: «Во всем виноват он». В один из следующих приходов она пояснила: «Я приняла яд, чтобы убить ребенка, которого носила, и разрешилась от бремени в хлеву. Там он закопал ребенка, а меня нашли мертвой в сарае рядом». Доктор Кернер продолжает:
«В ночь на 12 августа у госпожи Х. (Хауффе) сильно болела голова. Около 12, когда звон колоколов возвещал о пожаре в соседней деревне (можно предположить, что ее мысли были заняты совсем другим), пришел дух крестьянина и с ним его спутница с завернутым в лохмотья ребенком на руках; видна была только его головка. [59] Крестьянин заговорил: «Я, Николаус Пфеффер, — соблазнитель этой (девушки) и убийца ребенка. Стань на колени и молись с нами!» Госпожа Х. ответила: «Я не могу сейчас этого сделать, у меня очень сильно болит голова». На что дух ответил: «Повяжи голову крест-накрест и… перекрести ее трижды»… Она сделала, что ей было велено, и боль прошла, осталось что-то вроде полуобморочного состояния. Духи опустились на колени (женщина с ребенком на руках). Госпожа Х. молилась с ними в течение часа. После она говорила мне, что замечала по выражению их лиц, как во время молитвы им становилось все легче и легче».
59
Ребенок в этом случае был продуктом душевного воображения матери, а не настоящим ребенком; тут поневоле вспомнишь слова: «И наши дела следуют за нами».
На этом описание этого случая, пожалуй, можно и закончить. Осталось лишь добавить, что ночные посещения и совместные молитвы продолжались до октября. За это время фигуры потусторонних постепенно становились чуть светлее (что неоднократно подтверждалось и подтверждается ясновидящими как результат молитвы); так же изменялась и их одежда. В ночь на 24 октября оба духа явились ясновидящей в последний раз, чтобы с ней попрощаться. На вопрос госпожи Хауффе, куда они теперь отправятся, те ответили: «Туда, где нам будет лучше, чем сейчас». Доктор Кернер хотел, было, послать людей откопать останки ребенка, но новые хозяева дома, побоявшись, что их дом может обрести дурную славу, не разрешили сделать этого.
На мой взгляд, сказанное делает очень важным ответ на вопрос: имеет ли молитва за умерших смысл или то значение, которое, например, придает ей католическая (очевидно, и другие тоже. — Прим. пер.) церковь, в которой служатся заупокойные мессы? Действительно, известны случаи, когда «бедные души» успокаивались, переставали являться в виде призраков, если по ним отслуживались заупокойные мессы или если за них просто молились. С другой стороны, часто бывало и так, что все это не давало никакого результата. Почему эта исключительно духовная помощь в одних случаях дает быстрый эффект, а в других нет, может иметь различные причины, и, на мой взгляд, до конца не выяснено. Однако это не может быть основанием для того, чтобы вовсе отказаться от молитвы за ушедших раньше нас. Ведь и многие лекарства в одних случаях очень эффективны, а в других не оказывают никакого действия. Что же, теперь вообще их не применять из-за того, что они не всегда помогают? Что осталось бы от всей практической медицины? То же самое можно сказать про серьезную, искреннюю молитву. Если мысли живущих передаются от одного к другому, что экспериментально давно доказано, а телепатия (наконец-то!) получила научное признание, если пожелания и молитвы одного человека могут принести пользу другому, что подтверждается множеством примеров, почему же тогда наши мысли, пожелания и молитвы не могут дойти до усопшего и не повлиять на него (или его судьбу)? В наши дни с помощью фотографии по методу Кирлиана точно доказано, что не грубоматериальное, а флюидное тело человека — носитель телепатических функций. Каким образом мысли живущих воздействуют на умерших, это мы полностью уясним, лишь когда сами окажемся «по ту сторону». Тогда мы к нашему немалому удивлению ощутим, что после отделения от грубоматериального тела мысли и движения (вибрация) душ оставшихся в живых близких гораздо сильнее воздействуют на нас, чем раньше. Здесь уместно привести принадлежащее Георгиевицу-Вайцеру (Georgievitz-Weitzer) сравнение с оголенным нервом: достаточно колебания воздуха, чтобы вызвать резкую боль. Таким образом, понятия «нервный дух» и «перисприт» для обозначения флюидного тела, употребляемые спиритуалистами уже более ста лет, представляются весьма точными.