Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии
Шрифт:
То, что молитвы, если их бездумно бубнить, скорее всего, окажут слабое действие или не окажут никакого, представить себе нетрудно; тибетские молельные мельницы воплощают в себе вершину автоматического воспроизведения молитв. Странно, что их изобрели не у нас.
Доктор технических наук Пауль Брандт из Франкенталя в Пфальце [60] описал два характерных состояния духа у потусторонних. Можно было бы предположить, замечает активный исследователь потустороннего мира и христианин доктор Брандт вначале, что убежденный атеист, попав из земной жизни в духовный мир и неожиданно для себя осознав, что продолжает жить как личность, едва ли сможет по-прежнему отрицать Бога. Однако это не так, и не стоит строить иллюзий. Затем он приводит три протокола, составленных с помощью скриптоскопа (его еще называют планшетом).
60
К
В первом случае ученому заявил о себе неизвестный ему дух по имени Готтфрид Пистер. С помощью достоверных ответов он доказал, что является тем, кем себя назвал, а именно умершим четыре года назад супругом одной из знакомых госпожи Брандт… Доктор Брандт рассказывает:
«На вопрос, почему он пришел, дух ответил, что хотел проведать мою супругу, свою давнюю знакомую, к которой он обращался по ее девичьей фамилии. На мое: «Благослови тебя Бог!», он возразил: «Бога нет!» Я: «Как ты можешь такое говорить?» «Я говорю, Бога нет!» Тут мы прервали контакт, и моя жена сказала, что этот Готтфрид Пистер был убежденным атеистом. Атеистами были и его родители. Семейство Пистеров состояло в свободной от церкви общине, где их дети прошли гражданскую конфирмацию. [61] Но вообще-то сам Готтфрид был хорошим человеком с честными мыслями и поступками.
61
Свобода вольнодумцев состоит, собственно говоря, в том, чтобы верить в иные догмы.
Пауль Брандт снова обратился к потустороннему с вопросом: «Каково там, где ты сейчас живешь?»
«Довольно темно и неуютно».
«А ты не хочешь перейти в более светлую и приятную область?»
«Вообще-то нет. Я здесь уже привык, и мне здесь нравится».
«И ты не веришь в то, что Бог есть?»
«Не верю».
«Но, дорогой друг Пистер, это ведь только оттого, что в твоей земной жизни тебя так учили, вдалбливали это в тебя, так что ты теперь не в состоянии отойти от ложной веры. А скажи, пожалуйста, верил ли ты в земной жизни в то, что человек после смерти продолжает жить как личность?»
«Нет».
«Но теперь ты на собственном опыте убедился в том, что твоя вера была ложной; ведь теперь тебе ясно, что ты продолжаешь жить как дух в полном сознании своей личности. Я прав?»
«Да, прав».
«Ну, видишь, точно так же обстоит дело и с ложным представлением о том, что Бога нет».
«Возможно, ты прав, — ответил потусторонний. — Я подумаю над этим. Спасибо тебе за разъяснения».
Во втором случае Брандту заявил о себе некий буйный индивидуум по имени Давид Натан, умерший, как он говорил, в 1829 году в Пфорцхайме. На «Благослови тебя Бог!» он ответил: «ГОБ — нет никакого ГОБА».
«Что это значит?»
«Вы все дураки, сумасшедшие дураки с вашим ГОБОМ».
На вопрос Брандта, а не пытается ли он возвести хулу на Бога тем, что пишет это слово наоборот, тот ответил: «Да, ГОБ, ГОБ, ГОБ». [62]
Тут доктор Брандт прервал разговор, из которого следует важный вывод: почему кто-то, кто в этом мире был убежден в том, что никакого творца всего сущего нет и не может быть, покинув земную оболочку, должен вдруг изменить свое мнение? Слова «Да воздастся тебе по вере твоей», наверное, лишь в ином мире становятся реальностью. Сначала потусторонние знают о Боге и тайнах творения ничуть не больше, чем знали в этом мире. С другой стороны, наиболее развитые обитатели царства духов, если они еще в состоянии вступать с нами в контакт, свидетельствуют, что и для них Бог все еще невидим. Факт его чудесного творения и собственного личного бессмертия, данного только человеческому духу, по логике вещей позволяет сделать заключение о существовании некоей возвышающейся надо всем, недоступной нашему разумению личности и должно служить достаточным доказательством существования Бога. Несмотря на это, в потустороннем мире никому не навязывается вера в Бога; там, как и здесь, справедлив принцип: у тебя есть разум, используй его!
62
В немецком оригинале соответственно TTOG (GOTT). — Прим. пер.
К счастью, третье сообщение доктора Брандта подтверждает, что даже закоренелые атеисты там зачастую полностью «переучиваются».
Жил-был в Германии один удачливый предприниматель, владелец типографии. Его сына-инвалида удерживало от самоубийства лишь знакомство со спиритуальным мировоззрением. В конце концов, этот предприниматель занялся политикой, став депутатом ландтага от социал-демократов. Будучи убежденным атеистом, он также состоял членом правления свободных от религии общин Пфальца [63] и не допускал религиозного воспитания своих детей. Более того, он при каждом удобном случае высмеивал веру в Бога.
63
Округ земли Рейнланд-Пфальц. — Прим. пер.
Смерть застала его врасплох. Он разглядывал предвыборные плакаты на большом и тяжелом деревянном щите, стоявшем на привокзальной площади в Людвигсхафене, когда мощный порыв ветра внезапно опрокинул щит, похоронив под собой депутата ландтага.
Нельзя было без волнения слушать, замечает доктор Брандт, что и как сообщал этот умерший своему сыну: «Мой дорогой Хайнц, как страшно я заблуждался, говоря, что никакого Бога нет. Теперь я знаю правду: Бог есть! Его величие непостижимо. Я глубоко раскаиваюсь в том, что отрицал Бога и не давал познать его ни вашей матери, ни вам, моим детям. Теперь же любовь Господа — мое утешение и моя надежда. Милый Хайнц, всегда и во всем доверяйся Богу. Он укажет тебе верный путь». И в самом деле, сын Хайнц и его жена, жившие до того в нищете, обретя нерушимую веру в Бога, неоднократно убеждались в том, что молитвы чудесным образом бывают услышаны. В. О. Рёзермюллер писал об этом в своей работе «Помощь из потустороннего мира, или Что может молитва».
Баронесса Адельма фон Вай тоже знала одного закоренелого атеиста. Этот человек по имени Клеопа, страдавший неизлечимой болезнью, начал подумывать о самоубийстве. Баронессе фон Вай удалось его отговорить. Но убедить этого вообще-то очень хорошего человека в том, что есть жизнь после смерти, ей не удалось. Когда он умер, она спросила своих (потусторонних) духовных руководителей, как ему живется. В ответ она услышала, что Клеопу там встретила его перешедшая ранее в мир иной мать, но он пока еще без сознания, и ему необходим продолжительный адаптирующий сон.
Через несколько недель было сказано, что Клеопа хотя и «проснулся», но вследствие своей духовной установки (проще — неверия) не в состоянии увидеть окружающих его и готовых ему помочь друзей. Ему очень не хватало его земной оболочки, хотя в свое время она причиняла ему немалую боль. Спустя год через Адельму фон Вай посредством автоматического письма пришло следующее сообщение: «Дорогой друг! Хочу сказать только одно: я верю во всемилостивого Бога и в бессмертие… Я умер убежденный в том, что жизни после смерти нет. Как же я был удивлен, ощутив, что мое бренное тело погребено, а я продолжаю жить! Я ожидал второй, окончательной смерти и был счастлив, когда ее не последовало. Мои добрые родители открыли мне глаза и занялись моим обучением. Теперь я даже научился молиться…»
Через три года произошла встреча сына Клеопы и Адельмы фон Вай. Сын тоже был твердокаменным атеистом. Все попытки баронессы пробудить в нем понимание того, что всем сущим управляет Создатель, оказались напрасными. Однажды вечером Клеопа вдруг написал: «Дорогая, уважаемая графиня! [64] Сегодня, когда к Вам зашел мой сын и Вы с ним дискутировали, я стоял у Вас за спиной. Я ужасно страдаю оттого, что мой сын атеист, потому что это моя вина. Я влил ему в душу этот яд, и теперь я с болью вижу, с каким бессмысленным упорством он отрицает бессмертие. Это ужасно! Осознав, что я продолжаю жить после смерти, я был будто уничтожен раскаянием и болью, потому что я все это отрицал и сам посеял ростки неверия в душе моего сына! Как горько было мне на собственном опыте в одно мгновение осознать, что книги и теории Хэкеля, Бюхнера, Молешотта (H"ackel, B"uchner, Moleschott) были фальшью. Ложь, жуткая ложь! Стало быть, моя жизнь была одной большой ошибкой! А теперь и мой ослепленный сын идет тем же путем! Ах, если бы я мог открыть ему глаза, ведь он не сумеет переварить все эти безумия материалистов. Он думает, что они придают ему налет учености. Как я от этого страдаю, не описать. Теперь я знаю, что я есть и живу, и я не могу сообщить об этом моему сыну, потому что он высмеет любую возможность медийной манифестации, как когда-то поступал и я! Простите меня за эти жалобы; я выговорился, и мне стало легче…»
64
Баронесса фон Вай была урожденной графиней Вурмбранд.