Прощай, Германия
Шрифт:
— Сорри! Ай доунт андестенд!
Лица англоязычных туристов вновь вернули жалкий вид, они натянуто улыбнулись и побежали дальше искать другого аборигена хоть чуть-чуть понимающего их не местную речь.
Глава 7. Отпуск при части
Глава, в которой рассказывается о том, как полковое начальство распоряжалось гуманитарной помощью, и как командиры поступили с мужественным офицером, героем и смельчаком.
По прибытию в полк,
Командир полка пообещал, что положенный по болезни отпуск, можно отгулять при части. А что такое отпуск при части? Это когда вроде бы и отдыхаешь, но в то же время рядом со службой и тебя могут вызвать в любой момент. Можно конечно уехать полечиться в санаторий, но тогда не получишь ни пфеннига, ни марки, а только обесценивающиеся на глазах рубли. Эдуард естественно выбрал отгулять отпуск в Цайтце.
На гарнизон в эти дни свалились гигантские объёмы гуманитарки. В первый же день возвращения к Громобоеву с загадочным выражения лица подошёл старший лейтенант Шум и поинтересовался здоровьем.
— Как видишь, Вася, жив! Хожу своими ногами, хотя месяц назад переживал о приобретении хорошей инвалидной коляски.
Шум радостно улыбнулся, и предложил подкрепить выздоравливающий организм батальонного политического начальства витаминами.
— Какими именно? Немецким ликёром «Кирш»?
— Фруктозой! — оценил шутку и хохотнул взводный. — В полк завезли фуру апельсинов. Расфасованы они в коробки по двенадцать килограмм. Занести вам домой? Зампотыл часть выдал в солдатскую столовую, немного раздали офицерам, а половину командиры придержали, злые языки говорят, Кудасов хочет домой вывезти на приобретенным по списанию «Камазе».
— Конечно, заноси! Я фрукты очень люблю! — обрадовался выздоравливающий. — Это как раз то, что нужно для восстановления моего позвоночника и укрепления потенции.
— Ящик?
— Ну что мы будем мелочиться ящиком? Давай два, если конечно можно…
— Для хорошего человека сделаем, — заверил Василий.
Вечером бойцы притащили заказ, и Эдик принялся укреплять организм, наполнять витаминами. Насчет потенции Громобоев естественно соврал, с этим делом был полный порядок, однако интенсивности, темпа пока не мог держать, в спину кололо и стреляло.
Семейство фруктам обрадовалось, и они дружно в три рта употребило за день первую коробку. Утром кожа у жены и дочери покрылись бордовой коркой. Аллергия. А самому Громобоеву хоть бы хны, вторую коробку употребил, как говорится, в одну харю. Попросил добавки, и старший лейтенант с лёгкостью исполнил новое пожелание начальника.
— Но это последняя коробка, больше нет! — посетовал взводный. — Командир и зампотылу спрятали фрукты под замок, и никому не дают.
— И хрен с ними, — махнул рукой Эдик. — Жадность фраеров сгубит, не сегодня, так завтра.
—
Но сколько бы начальство ни прятало фрукты, под какой замок не запирай, всё равно возле этого ключа есть ключник и начальник ключника. Полковник Кудасов вскоре заметил, что его личный запас апельсинов тает, а урны в полку и мусорные контейнеры в городке полны апельсиновой кожурой. Да и территория полка тоже порядком загажена оранжевыми ошмётками.
Командир решил провести ревизию запаса, заглянул на продовольственный склад и пришёл в бешенство — половины коробок недоставало. Он решил угоститься апельсинчиками и захватить домой пару килограммов, велел вскрыть одну — однако его ждало разочарование — апельсины были покрыты толстым слоем плесени. Полковник выругался, а прапорщик суетливо раскрыл следующую коробку — результат тот же. Кладовщик шурудил по ящикам, но почти все фрукты уже пришли в негодность. Выходило, что отправляющаяся домой машина пойдёт пустой — гостинцы пропали! Гуманитарная помощь — она и есть гуманитарная, а весь гуманизм заключается в том, чтобы отдать неимущим то, что обеспеченные люди есть уже не будут. Срок хранения фруктов подходил к концу — немцы и подарили их голодающим и экономящим на всём советским военным, ну а жадные командиры умудрились заграбастав большую часть себе, впустую сгноить. Заграбастанное общественное добро хапугам на пользу не пошло.
Не успели в гарнизоне переварить апельсины, как с этой же базы завезли шоколад. И снова каждый постарался себя снабдить впрок, пока начальство не заграбастало. Следом за шоколадной помощью пришла кондитерская — фура полная тортов! Тортами Громобоева угостил Червинский. Эдик быстренько освободил холодильник и заполнил его пятью коробками, вырванными с боем с продовольственного склада другом-Иваном. Дочка наслаждалась сладостями: торт шоколадный, ореховый, бисквит со сливками, фруктовый, ассорти…
Параллельно с продуктовой халявой — шла раздача имущества с гэдээровских промтоварных складов, новым бизнесменам требовалось освободить место, занимаемое залежалым товаром. Директор базы предложил забрать имущество бесплатно, но вывезти за сутки, потому что утром прибудет новый груз. Командование отнеслось к этому делу с пониманием, выделило пару грузовых машин и два взвода солдат.
Военные работали не покладая рук, до позднего вечера вынося снятые с продаж вещи, но успели освободить лишь половину помещения. Уезжая домой, заведующая сказала, что оставляет склад открытым, мол, забирайте всё.
— Только вот за этой чёрной железной дверью ничего не трогайте, — настойчиво попросила немка офицеров.
Дама помахала ручкой и уехала, но на прощанье словно скомандовала «фас»! А ведь не скажи она про дверь и ни кто бы не полез туда. А так… Едва её «Опель» скрылся за поворотом, как доблестные вояки уже ломали чёрную дверь. За дверью хранились новенькие шикарные детские коляски, изготовленные в Тайване и газонокосилки.
Всю ночь грузовик метался между складом и полком, вывозя ценный товар. Одновременно с вывозом колясок в гарнизоне шёл торг, добро продавали «с колёс», и растаскивали по квартирам, ведь как только Кудасов прознает, сразу наложит на всё свою загребущую лапу.