Прошлой осенью в аду
Шрифт:
– Нам нужно поговорить, – Евгений Федорович проникновенно кашлянул. – Вам не кажется, Юленька, что так будет лучше? Я приму любые объяснения... Я тоже способен понять и простить... когда двое ощущают неодолимую тягу друг к другу, они могут простить... преодолеть... физическая измена не есть всегда измена тому чувству, что...
Сколько можно слушать этот бред! Я возмутилась:
– Что вы, Евгений Федорович! Вы не так поняли!
– Я слышал из-за той двери бесстыдный мужской смех... там были пьяные!..
– Это соседи, вам же говорили! – в сердцах закричала я. – Неужели трудно разобраться? Что? Вы стояли во дворе? Господи, но зачем?.. Я танцевала
Глава 6
Воскрешение из мертвых
Я не врала. Действительно в дверь звонили. Не иначе как маньяк вернулся за кремами. Если это он – выставлю баул на лестничную площадку и до свиданья. Только теперь надо быть умнее, заглянуть сначала в глазок.
В глазке я увидела совсем не маньяка, а раздутое и изуродованное круглым дверным стеклышком Наташкино лицо. Она, как всегда, понесла прямо с порога:
– Юлик! Почему не одета? До чего же ты копуша. Ведь в полвторого надо быть на месте! Вове я, конечно, ничего не сказала. Ему и не нужно знать. Господи, что у тебя тут за грязища? Скрипит под ногами.
– Это кошачий песок, – пояснила я. – Я им маньяка обсыпала.
Наташка даже удивляться не стала. Она сразу поняла, что я сошла с ума.
– Собирайся, – скомандовала она проникновенно. – Кому до зарезу нужен Бек, так это тебе. Порчу надо снять. Что-то нехорошо с тобой последнее время...
– Я и сама знаю, что нехорошо, только я тут ни при чем. Представь, какие-нибудь полчаса назад я услышала звонок в дверь...
Рассказу моему Наташка не верила до тех пор, пока я ей не продемонстрировала баул, забытый маньяком. Баул был самый настоящий, черный, подержанный и набит вполне осязаемыми упаковками с косметикой. Наташка даже выдавила на палец из одного тюбика что-то вязкое, белое, с едким цветочным запахом – должно быть тот самый загуститель бровей, каким маньяк пытался привести меня в чувство.
– Вроде настоящая косметика, – удивилась Наташка. – Тут ее не меньше, чем на пару тысяч. Значит, хозяин должен вернуться. А не сдать ли нам это в милицию?
– Ну да, а он вернется и отправит меня на березку.
Наташка задумалась. К рефлексии она не склонна и обычно размышляет не дольше полутора минут.
– И думать тут нечего, – заявила она. – Все еще вчера продумано – лучше не бывает! Мы, как и договаривались, идем сейчас к Беку. Я отваживаю Вовину толстозадую, а ты – свое идолище в белом плаще. Может, разузнаешь, куда подевался капитан Фартуков. Бек все знает – вспомни грибочки. И всего-то за триста рублей!
Квартира Гайковых была на девятом этаже. Огромная квартира – они не только мага приютили, но даже устроили в прихожей диванчик для посетителей. Когда мы туда пришли, на диванчике уже сидела какая-то девица с длинным розовым носом и нервно листала рекламные проспектики Бека. Наташка вовсе не собиралась томиться в очереди. Она многозначительно заявила девице, что мы от Сеголетова и пройдем немедленно, отвернулась и стала тараторить что-то интимное и дружеское хозяйке квартиры. Хозяйка в ответ только медленно и надменно моргала. Кончилось это тем, что девица порозовела вся целиком, со свистом задышала и выскочила вон. Наташка победоносно пристроилась к заветной
– Я первая пройду, – шепнула мне Наташка. – Посмотрю, что и как, и тебя подготовлю. Все-таки у меня дело житейское, а у тебя криминал!
Пока Наташка изгоняла толстозадую из своей и Вовиной жизни, я просмотрела проспектики, вдоль и поперек измятые предыдущей нервной девицей. Они были полны обычной рекламной дребедени. На каждой странице жирно чернел призыв: «Остерегайтесь шарлатанов и салонной магии!». Ниже Бек сулил незамедлительный исход осужденных из мест заключения, а также резкое омоложение пожилых, очень состоятельных супругов для нужд их ненасытных юных жен. Все это делалось якобы несколькими мощными и проверенными методами одновременно. Имелась и авторская разработка устранения недоброжелателей и конкурирующих фирм в течение трех часов. Меж посулов мелькала все та же сильно уменьшенная фотография рук и глаз. Я исполнилась скептицизма, отбросила проспектик и стала разглядывать висюльки на светильнике Гайковых
Наташки не было долго. Наконец, она боком протиснулась из таинственной двери и когда повернулась, я увидела пунцовые щеки и глаза, горящие бессмысленным восторгом.
– Это чудо! Юля, это чудо! – сдавленно прошептала она. – С толстозадой покончено! Вова навсегда мой!
И она помахала у меня перед носом пухлой рукой. Рука была обвязана у запястья обыкновенной черной ниткой.
– Вот, гляди! Поносить это три дня – и все! Мой навеки! Эксклюзивная сексуальная привязка!
– Катушка такой привязки стоит три рубля... – начала было я, но Наташка зажала мне рот рукой с ниткой:
– Молчи! Это чудо!.. Сама увидишь! Он действительно знает все! Помнишь Мутузова? Ну, я бегала за ним на первом курсе? Можно сказать, первая любовь... Так вот, он, оказывается, сейчас переделался в женщину и танцует в Москве, в ночном клубе «Мунбим».
– И ты вызвала эту танцующую даму завтра к себе на дом?
– Молчи! С этим не шутят. Главное, у меня смещен шестой позвонок. Вот здесь. Был смещен! Теперь я здорова. У него такие руки... – Наташка задохнулась и приложила собственные ладони к горящим щекам. – Мне так легко, поясницу не тянет... Иди же! Тебе надо вправить мозги.
Квартира у Гайковых очень просторная. Комната, где сидел Бек, была большая и совершенно темная. Доктор из морга рассказывал про какие-то эмблемы на стенах, но я ничего не смогла рассмотреть. Дымом действительно пахло – сладким дымом, будто кисель пригорел. Сам Гарри Иванович восседал за столом с тремя свечами. Был тут и обещанный стеклянный шар, и еще что-то блестящее, но я ничего не замечала, я уставилась на самого мага. Мне стало дурно. Я даже испугалась, что снова упаду в обморок. Нет, уж это чересчур! Конечно, целиком того лица увидеть мне так и не удалось, но блестящий орлиный нос! Густые брови! Подбородок весь в точечках от бритья! Лиловый узкогубый рот! Все детали, до мелочей памятные, вдруг, как в детской головоломке, единственно и нерасторжимо подошли друг к другу, сомкнулись, соединились. Передо мной сидел капитан Фартуков собственной персоной. Я что, сплю? Или в самом деле сошла с ума? Кто же тогда скончался при загадочных обстоятельствах? И кто это?