Прости меня, Молли
Шрифт:
Никогда прежде ей не было так неловко с Дональдом.
— Смири свою гордыню. Если ты будешь упорствовать, ты навсегда потеряешь его.
Молли побледнела, под ложечкой сдавило.
Дональд, тяжело вздохнул.
— Насколько я успел узнать Вито, он не будет долго преследовать тебя. Если он не может быстро добиться желаемого результата, он убеждает себя в том, что не особенно этого хотел, вот и все. У Вито характер гораздо опаснее твоего, Молли. Он не дает волю гневу, а копит его внутри.
— Что он тебе сказал? — забеспокоилась
— Он отпускал мрачные остроты, был отнюдь не в лучшем расположении духа до самого конца нашей беседы. Сказал, что для ребенка лучше всего было бы, чтобы вы поженились, но если ты не хочешь, тем проще для него. Говорил он равнодушно и рассеянно… — Дональд тревожно взглянул на нее. — Молли, мне показалось, что Вито сильно обижен на тебя, и если ты надеешься, что он будет всячески убеждать тебя согласиться, боюсь, ты ничего хорошего не дождешься.
От страха Молли вдруг стало холодно; она всегда доверяла мнению Дональда… Он давно ушел, а она все ходила взад-вперед по комнате и размышляла; неужели и вправду она ждала только новых заверений и уговоров? Да и на что, собственно, она могла рассчитывать после того, что наговорила ему в то утро? Она со злорадным удовлетворением отклонила его предложение, нет, даже не позволила ему сделать это предложение…
Она считала себя жертвой, обвиняла Вито во всех грехах; теперь ей стало стыдно. Она все время носилась со своим достоинством и оскорбленными чувствами и ни разу не подумала о нем. Дональд знал, что говорит. Действительно, что останется, если отбросить гордыню? Нет, чего бы ей это ни стоило, она должна удержать Вито, она не вынесет еще одного разрыва с ним.
Молли спускалась вниз, одетая к обеду, когда вернулся Вито. Он, как всегда, был сногсшибательно красив, но Молли сразу заметила углубившиеся складки у губ и темные круги под глазами, и такой он был ей стократ дороже прежнего.
Он увидел ее и остановился.
— Я успею переодеться?
— Конечно, — напряженно улыбнулась Молли.
— Что, Найджел уже вылетел со стажировки? — язвительно осведомился Вито.
Молли замялась: — Нет…
— Значит, случилось что-то еще, раз ты вынуждена улыбаться мне Ведь я именно тот негодяй, который сломал тебе жизнь, — сухо напомнил Вито.
От смущения Молли залилась краской до самых ушей.
Через пятнадцать минут Вито уже сидел рядом с Молли за обеденным столом. Он побрился и переоделся в джинсы и свитер. Молли показалось, что он собирается сказать нечто важное, а может, она излишне мнительна? Она сидела и ждала, облаченная в вечернее платье, зеленого шелка, тщательно выбранное ею из груды туалетов, купленных Вито.
Повертев в руках вилку, Молли нервно откашлялась:
— Я подумала над твоим предложением…
— Не припомню, чтобы я что-то предлагал тебе, — безжалостно перебил Вито.
Сгорая от стыда, Молли с трудом проглотила растущий в горле ком.
— Я была очень расстроена… Может, я сказала что-то такое,
— Неужели? — безразлично откликнулся Вито, откидываясь на спинку стула и играя бокалом.
— Не хочешь помочь мне, да? Тебе меня совсем не жалко.
— Объясни мне, почему я должен тебе помогать. — Он с нескрываемым вызовом смотрел ей прямо в глаза. — Мы вместе сделали этого ребенка, Молли. Я поддался соблазну так же, как и любой другой поддался бы на моем месте. Наутро я хотел прояснить ситуацию, но ты не снизошла к моим усилиям. Через две недели я попробовал снова, надеясь, что ты будешь сговорчивее. Но ты думала только о своем брате, и мне тоже пришлось думать о нем ради того, чтобы быть услышанным.
Его откровенность потрясла Молли.
— Той ночью у Фредди ты больно ранил меня своими словами, — защищаясь, возразила она.
— Бывает, и я расстраиваюсь, но я редко говорю то, чего не имею в виду.
Молли потупилась.
— Я согласна выйти за тебя замуж.
— Ты должна этого захотеть, — спокойно возразил Вито. — С твоим согласием мы и года не проживем вместе. Прохладное какое-то слово… А я ведь не прохладный мужчина, сага.
— Ладно… Я хочу быть твоей женой. Теперь доволен? — Молли не удержалась от ехидного вопроса. Ничего, он тоже заставил ее гореть на медленном огне за то, что она отказала ему пять дней назад.
— Разве мне это нужно? — Вито налил себе вина и задумался. — Нет. Если мы поженимся, я не намерен больше выслушивать слезливую чушь о греховности секса. Ты хочешь быть со мной не меньше, чем я с тобой. А если ты еще когда-нибудь выведешь меня из себя, откровенничая с другим мужчиной, я посажу тебя в такую лужу, что ты уже никогда в жизни не повторишь эксперимента. Нечего решать личные проблемы с посторонней помощью!
Пока он отчитывал Молли, она то краснела, то бледнела, то смущалась, то сердилась.
— А зачем ты засадил меня в тот вечер на дальний край стола?
— Я посадил тебя рядом с Натали, которая обычно болтает без умолку. Это был деловой обед. Можешь мне не верить, но я хотел, чтобы тебе не было скучно.
Молли снова пришлось покраснеть.
— Мы обвенчаемся в домашней церкви Темплбрука, она действует. Репортеры умрут от досады, но не получат ни единого снимка. Свидетелями будут Найджел и Лина, я добьюсь особого разрешения. Младший брат Фредди, Нед, — епископ, он даст разрешение и сам обвенчает нас.
Молли раскрывала глаза все шире и шире.
— Похоже, ты уже давно все обдумал…
— Наденешь что-нибудь яркое. Чем меньше это будет похоже на свадебное платье, тем лучше, а то неприятные воспоминания одолеют — невозмутимо посоветовал Вито.
И больше Вито не возвращался к этому вопросу. Он рассказал Молли о человеке, которого арестовали в Милане по подозрению в поджоге. Бывший, служащий, не вполне нормальный, но он пришел в ужас, узнав, что при пожаре пострадали люди.