Противостояние

Шидловский Дмитрий

– Первыми огонь открывать не будем, - задумчиво проговорил Алексей.
– А там... Все равно, ценнее человеческой жизни и свободы ничего нет. Ясно?

– Ясно, - откинулся в кресле Леонтьев.
– Только вот пограничники... Не признаем ли мы тем самым раздел страны?

– У пограничников в этих делах больше опыта, чем у полевых частей, возразил Алексей.
– Что до раздела... Конечно, мы его не признаем до конца. Но ты же понимаешь... Не считаться с реалиями - как минимум глупо. Что у тебя еще?

– Объединительный съезд коммунистической партии Северороссии, североросской крестьянской партии и

североросского рабочего союза объявил о создании североросской единой народной партии.

– Следовало ожидать, - ухмыльнулся Алексей.
– Я давно говорил, что они постараются создать противовес нам в политике.

– А генеральным секретарем партии избран ваш старый знакомый Павел Сергеев.

– Вот как!
– Алексей поднял брови.
– У юноши блестящая карьера. Надо послать поздравление.

– Есть еще одно обстоятельство, - проговорил Леонтьев.
– Съезд выдвинул кандидатуру Сергеева на президентские выборы.

– Ого!
– Алексей даже присвистнул.
– Неглупый ход. Только одно не учли. Сергеев осужден в девятнадцатом, а в двадцать втором выслан с запретом...

– Есть загвоздка, - прервал его Леонтьев.
– Вы, наверное, забыли, что под давлением Советов в феврале сорок четвертого были отменены все приговоры по некоторым политическим делам. И по этому делу в том числе. Иначе они отказывались подписать соглашение о прекращении огня.

– Ясно.
– Алексей шумно выпустил воздух из легких.
– Какой у нас расклад?

– В советской зоне оккупации около сорока процентов избирателей. Можно не сомневаться, что Советы обеспечат там нужный результат. Опыт подтасовки результатов выборов и запугивания избирателей у них еще с сорокового года богатый. Твоим противником выступает еще социал-демократ Баранов. Свою кандидатуру он не снимет ни при каких условиях. Они, видите ли, считают, что сотрудничество с СССР - меньшее зло, чем реализация нашей экономической программы. Не дай бог, убедятся в обратном на практике. Если будет второй тур, а голоса социалистов перейдут Сергееву, у него будут неплохие шансы.

– Ясно, - вздохнул Алексей.
– Значит, снова будем драться.

* * *

Петербургское небо за окном президентского кабинета постепенно начало голубеть. Белая ночь уступала место утру. В кабинете Алексея кроме него находились: премьер-министр Леонтьев, председатель Верховного суда Лоттер, главнокомандующий североросской армией Маклай, командующий британскими оккупационными войсками Экстли, командующий американскими оккупационными войсками О'Нейл. Все молчали, напряженно вглядываясь в циферблат часов. Казалось, охватившее всех волнение зримо висело в воздухе.

Обведя присутствующих взглядом, Алексей представил, как Павел сейчас сидит в Новгороде с командующим советскими оккупационными войсками Малиновским и тоже ждет результатов выборов. Почему-то ему снова показалось, что он, как много лет назад, в далеком семнадцатом, смотрит Павлу в глаза и оба участника молчаливой дуэли решают, доставать ли оружие. Тогда обстоятельства решили за них. Сейчас, кажется, тоже решать не Алексею.

Из приемной донеслись гулкие шаги. Все присутствующие встрепенулись, и их взоры обратились к входной двери. На пороге появился председатель избирательной комиссии барон де Флер. Выйдя в центр кабинета, он открыл тонкую папку, обтянутую замшей,

и без всяких вступлений принялся читать:

– Избирательная комиссия уполномочена сообщить следующее. Явка избирателей в британской и американской оккупационных зонах - девяносто пять процентов, в советской оккупационной зоне - сто процентов...

– Позвольте, но почему вы считаете раздельно?
– вскрикнул Лоттер.

Смерив его холодным взглядом, де Флер продолжил:

– Результаты выборов в американской и британской зонах оккупации следующие. За Татищева - семьдесят один процент ровно. За Баранова двадцать и девять десятых процента. За Сергеева - пять и одна десятая процента. Против всех - три процента. В советской зоне оккупации за Татищева - одна десятая процента, за Баранова - восемь десятых процента, за Сергеева - девяносто девять процентов ровно, против всех - одна десятая процента.

– Эк подгадали, - вскинул руки Леонтьев.

Не обращая на него внимания, барон продолжил чтение:

– Таким образом, общий итог голосования: за Татищева - сорок один и восемь десятых процента, за Баранова - двенадцать и шесть десятых процента, за Сергеева - сорок три и восемь десятых процента, против всех - один и восемь десятых процента.

– Три тысячи чертей, - вскочил с места Маклай.

– Однако в советской зоне оккупации, - монотонным голосом продолжил де Флер, - отмечены многочисленные нарушения избирательного законодательства. А именно: отказ от допуска представителей комиссии к подсчету голосов, принудительное удаление независимых наблюдателей с избирательных участков, а также многочисленные задокументированные факты угроз и запугивания избирателей, их принудительного привода на участки, включение в избирательные списки военнослужащих оккупационных войск, не являющихся гражданами Северороссии. В связи с этим избирательная комиссия считает невозможным признать результаты выборов на этой территории. Таким образом, выборы признаются состоявшимися при пятидесятисемипроцентной явке избирателей. Набрав семьдесят один процент голосов, избранным на пост президента на следующий срок считается Алексей Татищев.

Общий вздох пронесся среди собравшихся. Закрыв папку и взяв ее под мышку, барон произнес:

– Господа, это заявление готовы подписать все члены избирательной комиссии и наблюдатели, за исключением представителя советской оккупационной администрации и представителя североросской единой народной партии. Его я должен... обязан буду огласить, как председатель избирательной комиссии. Но прежде чем выйти в конференц-зал, я хочу спросить вас... Не как должностное лицо, как человек, - его голос сорвался.
– Вы гарантируете, что это не приведет к гражданской или даже третьей мировой войне?

В комнате воцарилось молчание. Наконец Алексей поднялся и произнес:

– Мы сделаем все возможное...

– Правительство США, - прервал его, поднимаясь, американский генерал, гарантирует соблюдение прав и свобод в Северороссии. В случае покушения на них мы готовы ввести в действие всю свою армию и флот для поддержки законно избранного североросского правительства.

– Британия присоединяется к гарантиям, - поднялся Экстли.

– Я рад, господа, - проговорил после непродолжительной паузы де Флер. Поздравляю вас с избранием, господин Татищев.