Противостояние
Шрифт:
– Выслать спецназ на вертолетах для спасения, - приказал Алексей.
– Уже сделано, -доложил Маклай.
– Ясно. Что в районе третьей заставы?
– Идет бой. По нашим оценкам, там сейчас находится не менее батальона противника. Заняли круговую оборону на подступах к заставе. Стоят насмерть. Их позиции атакует седьмой пехотный полк при поддержке бронетранспортеров. Его потери составили: убитыми и ранеными уже около ста пятидесяти человек. Подбито три наших бронетранспортера.
– Вести с заставы
– Никак нет.
– Вы убеждены, что живых там не осталось?
– После налета штурмовиков? Если кто и выжил, то они уже в плену, на восточной территории, в застенках МГБ.
– Понятно.
– Алексей с шумом втянул воздух и повернулся к начальнику Управления госбезопасности генералу Свечникову.
– Как вы считаете, что бы они сделали, если бы взяли своего перебежчика живым или нашли его тело?
– Вылазка явно не подготовлена, - покачал головой Свечников.
– Думаю, они бы ушли на свою территорию.
– Я тоже так думаю, - согласился Алексей.
– Может, еще и кто-то из заставы скрывается в том лесу.
– Может, - неопределенно пожал плечами Мак-лай.
– Командир седьмого полка полковник Плеве докладывает, что большой отряд противника замечен при прочесывании северной части леса. Он не стал им препятствовать - пропустил с целью окружения.
– Это хорошо, - кивнул Алексей.
– Пусть берет побольше пленных, чтобы было на кого обменивать наших пилотов. Как полковник оценивает обстановку?
– Его части ведут бой уже больше восьми часов, если считать от соприкосновения с противником первой роты. Докладывает, что прорвать оборону противника он в состоянии, но без поддержки артиллерии или авиации это приведет к значительным потерям.
– В лесу могут быть еще наши пограничники, - задумчиво проговорил Алексей.
– Могут быть, а могут не быть, - хмыкнул Мак-лай.
– А вот если вы хотите выбросить противника с нашей территории с наименьшими потерями, бомбить все же придется.
– Вы правы.
– Алексей откинулся в кресле.
– Дайте указание авиации и артиллерии поддержать пехоту. Цели пусть согласуют с Плеве. Налеты на территорию восточной Северороссии прекратить. На Новгородском шоссе вывести противотанковые орудия и танковую роту на прямую наводку на технику противника. Снабдить боекомплектом, но дать строжайший приказ без моего личного указания огня не открывать.
– Если противник откроет огонь, - возразил Мак-лай, - пока они свяжутся со штабом, их полностью уничтожат.
– Вы правы.
– Алексей поморщился как от зубной боли.
– Действуйте как считаете нужным, но первыми мы не должны стрелять.
– Есть.
– Что-нибудь еще?
– удивленно поднял брови Алексей, заметив, что генерал не садится на свое место, не идет на пункт связи.
– Там, в приемной, генерал О'Нейл. Он просит включить его
– Мне уже звонил американский посол, - снова поморщился Алексей. Всякий раз, когда в Европе какая-нибудь домохозяйка заваривает суп не так, как это запланировано в Вашингтоне, над ее домом сразу повисает американская эскадрилья.
Присутствующие сдержанно рассмеялись, однако среди общего веселья Алексей разглядел укоризненный взгляд министра иностранных дел.
– Ладно.
– недовольно согласился он, - зовите... в качестве наблюдателя.
* * *
– Итак, товарищи, - Павел переводил сумрачный взгляд с Цанге на министра государственной безопасности Кренца и затем на командующего группой советских войск в Североросской Народной Республике генерала Григорьянца, я слушаю ваши предложения.
– После того как противник ввел в бой на границе авиацию и артиллерию, - начал Цанге, - положение наших частей осложнилось до чрезвычайности. Убитыми и ранеными потеряно уже более двухсот человек. Я перекинул туда еще две роты, но без подавления батарей противника и без поддержки авиации они обречены. Чего вы ждете, товарищ президент? Давно пора им ответить за бомбежку нашей территории.
– Сейчас они прекратили налеты. Как только нашу границу пересечет первый самолет или первый снаряд противника, они получат сполна, - ответил Павел.
– По доводить конфликт до полномасштабной войны без санкции Москвы я не буду.
– Несколько вертолетов противника пересекли границу, - нахмурился Цанге.
– Они увели экипаж одного из сбитых бомбардировщиков противника прямо из-под носа у нашей группы захвата. Я считаю, что это можно рассматривать как прямую агрессию и действовать соответственно.
Григорьянц согласно кивнул.
– Объект пока не обнаружен, - вступил Кренц.
– Более того, два взвода спецназа МГВ, искавшие предателя, попали в засаду, окружены и ведут бой с превосходящими силами противника.
– Почему им не оказали поддержку?
– сдвинул брови Павел.
– Роту, посланную на помощь, прижали к земле пулеметным и накрыли артиллерийским огнем, - молитвенно сложил руки Цанге.
– Я же вам говорил, у войны свои законы. Пока не введем в дело авиацию и артиллерию, мы бессильны. Только людей погубим.
Павел откинулся в кресле и решительно произнес:
– Я говорил с Москвой. Их позиция неизменна. Предателя надо уничтожить или арестовать, но до войны нельзя доводить ни в коем случае. Это мнение самого хозяина.
В кабинете воцарилась тишина, которую после минутной паузы нарушил Цанге:
– Я хоть дивизию в этот лес могу загнать. Если противник будет применять артиллерию и авиацию, а мы нет, только людей попусту положим.
– И столько бед из-за одного изменника, - фыркнул Григорьянц.