Провидец Александр Энгельгардт
Шрифт:
С товарищами по работе проститься ему не разрешили, поэтому февральским днем 1871 года на вокзале учёного провожали лишь самые близкие люди. Некоторые знакомые просто побоялись приехать на вокзал, дабы не навлечь на себя подозрение в связях с опасным смутьяном. Россия теряла одного из выдающихся учёных-химиков своего времени. Так, например, познакомившийся с ним в ссылке В.И. Вернадский писал жене:
"... увидел перед собой редкий тип мощного учёного профессора, способного завлекать толпы слушателей, направлять их на всё доброе, хорошее, честное; человека, преисполненного редкой энергией, одаренного редкой привлекательностью, живостью ума, отзывчивостью... мне вдруг стало ясным, как много сделано всем, России, оттого, что такой человек был оторван от дела, ему родного, и заброшен в отдаленную глушь
Знаменитые "Письма", может быть, не появились на свет, если бы не Салтыков-Щедрин, один из редакторов "Отечественных записок". Желая морально поддержать опального учёного и товарища, он уже через два месяца после его отъезда в деревню направил ему письмо следующего содержания:
"Так как у Вас, вероятно, найдётся свободное время, то мне кажется, что Вы могли бы с пользой употребить его на работу, которая именно всего удобнее может быть исполнена на месте. А именно - изобразить современное положение помещичьего и крестьянского хозяйства, сравнительно с таковым же до 1861 года. Само собой разумеется, тему эту вы можете распространить по усмотрению, то есть включить туда весь сельский наш быт: нравственное и всестороннее экономическое положение, состояние училищ, влияние теперешней податной системы, положение крестьянских судов, промыслов и торговли, деятельность земских управ и т.п. Это могло бы доставить Вам материал для целого ряда статей, которые тем большую имели бы занимательность, что Вы приступили бы к их составлению со всеми необходимыми знаниями..."
Энгельгардт с большим удовлетворением воспринял идею, а в качестве формы изложения событий и аналитических соображений избрал "письма". С весны 1871 года и почти до самой смерти он вёл дневник.
В июне 1871 года М.Е. Салтыков-Щедрин писал Энгельгардту:
"Статьи ваши все до единой драгоценны. Даже я не ожидал, чтобы вы могли до такой степени овладеть формой, как это удалось вам в письмах из деревни. Поэтому каждая ваша строка будет принята "Отечественными записками с величайшей благодарностью".
И, действительно, Александр Николаевич оказался не только образцовым офицером, замечательным педагогом и талантливым химиком, но и весьма одарённым литератором.
Одиннадцать писем напечатано в журнале в период до 1884 года, до закрытия издания царским правительством, и вышли отдельной книгой (двумя изданиями). Двенадцатое письмо, написанное в январе 1887 года, было напечатано в "Вестнике Европы" и вошло в третье издание книги "Из деревни", вышедшее в Петербурге уже после смерти автора.
Глава 26. ЖИЗНЬ ЧЕТВЁРТАЯ: СЧАСТЛИВЫЙ СЕМЬЯНИН С ДРАМАТИЧЕСКИМ ИСХОДОМ
Жена
Ещё в 1859 году Александр Николаевич женился. Его избранницей стала Анна Николаевна Макарова, дочь отставного офицера, помещика, владельца тульского имения, автора нескольких обличительно-сатирических романов, вызвавших заслуженные насмешки критики, и... замечательного гитариста Николая Петровича Макарова. Он выступал в концертах не только в Туле, но и в Вене, Париже, городах Германии, в Лондоне. В 1856 году он на свои средства организовал в Брюсселе первый международный конкурс гитаристов.
Вкладом Макарова в лексикографию стали его труды: "Полный русско-французский словарь" и "Полный французско-русский словарь", выдержавшие несколько изданий. Его перу также принадлежат "Международные словари" для учебных заведений, "Немецко-русский словарь", "Энциклопедия ума, или Словарь избранных мыслей", "Латинские, итальянские и английские. пословицы и поговорки".
Умер Макаров в 1890 году в своём тульском имении селе Фуниково-Рожествено.
Анна Николаевна Энгельгардт (в девичестве Макарова) родилась в 1835 году, обучалась в Елизаветинском институте благородных девиц
Александр Николаевич все более критически относился и к общественно-политическому строю России, и к характеру российской власти, но особенно к деятельности либеральных реформаторов, окружавших Александра II. Жена разделяла его убеждения и даже, как будет показано в дальнейшем, в мыслях и поступках пошла дальше его. Оба они следили за новинками литературы, с нетерпением ожидали статей народно-демократических деятелей. Энгельгардт рассказывал: когда приходил новый журнал со статьёй Чернышевского, он и супруга не могли ждать, когда один из них прочитает статью до конца. Они разрывали журнал так, чтобы один мог читать первую часть статьи, а другой вторую, а затем менялись прочитанным.
Ко времени первого ареста А.Н. Энгельгардта супруги уже имели троих малолетних детей.
Анна Энгельгардт была арестована вместе с мужем в декабре 1870 года, провела в одиночной камере Петропавловской крепости полтора месяца и была освобождена из-за недостаточности улик.
Анна Николаевна сама была натура одарённая, писательница и переводчица, принадлежала к числу первых русских поборниц женского равноправия; стояла во главе кружка женщин-издательниц. Начала литературную деятельность в 1860 году компиляциями и переводами в детском журнале "Подснежник" и в "Учитель" Паульсона. Перевела "Земледельческую химию" Гофмана, "Эмиль или воспитание" Руссо "Сентиментальное воспитание" Флобера. Помещала фельетоны из заграничной и провинциальной жизни, передовые статьи, политические обозрения, разборы произведений иностранной словесности в "Биржевых Ведомостях", "Голосе", "Русском Мире", "Санкт-Петербургских Ведомостях". В "Биржевых Ведомостях" вела отдел: "С театра войны" в 1870-71 годах. Обращали на себя внимание помещенные ею в "Вестнике Европы" талантливые переводы Золя и др. Сотрудничала также в "Отечественных Записках", "Неделе" и др. изданиях. Составила "Полный немецко-русский словарь"; перевела сочинения Рабле.
Когда Энгельгардт отправился в ссылку в родовое имение Батищево, Анна Николаевна с тремя детьми осталась в Петербурге: к тому моменту она была уже известной переводчицей, постоянно сотрудничала с лучшими петербургскими журналами, была активистской русского женского движения. К тому же, разорённое Батищево просто не могло бы прокормить семью, а в Петербурге у Анны Николаевны не только всегда была работа, но еще и тесные в связи в литературной, музыкальной, научной среде. Её друзьями были Тургенев, Достоевский, Салтыков-Щедрин, Римский-Корсаков, Бекетов и многие другие.
Достоевский был просто очарован Анной Николаевной. С ним она познакомилась скорее всего в Петербурге в 1860 году, когда вместе с мужем появляется в салоне Штакеншнейдеров, о чём есть запись в "Дневнике" Е.А. Штакеншнейдер за 1880 год.
Более подробно вспоминает об Энгельгардт тетка Александра Блока М.А. Бекетова:
"Из старых друзей дома, посещавших Шахматово, вспоминаю сейчас милую, умную А.Н. Энгельгардт, жену известного в 60-х годах Александра Николаевича Энгельгардта, химика, либерала и бонвивана, который за какие-то вольные по тому времени, а по-нашему до смешного невинные речи был сослан на всю остальную жизнь в свое Смоленское имение Батищево.