Провокация (Солдаты удачи - 15)
Шрифт:
– С какой техникой?
– Со всей. Четыре "тигра". И с десяток крупповских пушек.
– Артист, твою мать!
– сказал я.
– Ты хоть понимаешь, что натворил?
– А что я натворил?
– Это теракт! И вмешательство в дела суверенного государства!
– Ничего подобного, - возразил он.
– Я лишь слегка подкорректировал творческий процесс. Денег на новую технику у них нет. И даже за эту расплатиться не смогут. И значит - кина не будет.
– Почему ты это сделал?
– удивленно спросил Томас Ребане.
–
Томас взглянул на меня:
– Он шутит?
– Да, шучу, - резко сказал Артист.
– Но могу и без шуток. По этому сценарию отца моего героя сослали в Сибирь или расстреляли. Моего отца никуда не ссылали. Но его брат, две тетки и мой дед с бабкой - все они лежат в Бабьем Яру. Объясняю специально для тебя, наследник героя. Бабий Яр - это овраг в Киеве, между Лукьяновкой и Сырцом. В сорок первом году фашисты расстреляли там семьдесят тысяч евреев. Среди них были и все мои предки. Мне до феньки, кто их расстреливал: СС или просто зондеркоманды. И были ли среди них эстонцы - это мне тоже До феньки. Фашисты не имеют национальности. Теперь понятно, почему мне не понравился этот сценарий? И закончим на этом.
Шоссе выскочило из перелеска и тянулось вдоль железнодорожной ветки. Впереди показалась платформа пригородной электрички.
– Высадите меня здесь, а сами уезжайте, - сказал Томас Ребане без особой уверенности в голосе.
– Хочешь вернуться на "губу"?
– спросил я.
– Нет, я не хочу. Но вам нужно делать ноги. Очень быстро. Если вас прихватят, у вас будут большие проблемы.
– Если мы тебя высадим, нас прихватят гораздо быстрей, - резонно заметил Муха.
– Сначала отловят тебя. Ты в своем сюртуке - как жираф. Кто тебя раз увидит - надолго запомнит. Ты им все выложишь: и где мы, и на какой тачке. После этого отловить нас - раз плюнуть.
– Почему я им все выложу?
– оскорбился Томас.
– Потому что ты не Зоя Космодемьянская.
– Это такая партизанка?
– припомнил он.
– С гордо поднятой головой?
– Она самая, - подтвердил Муха.
– Да, я не Зоя Космодемьянская, - самокритично признал Томас.
– Поэтому сиди и не рыпайся.
– Из-за меня у вас будут дополнительные неприятности, - счел своим гражданским долгом предупредить он.
– Одной больше, одной меньше - без разницы, - усмехнулся Артист.
– И ты должен нам кое о чем рассказать, - напомнил я.
– Ты нас заинтриговал.
– Тогда купите мне водки, - потребовал Томас.
– Совсем обалдел малый!
– изумился Муха.
– Кто же пьет водку в пять утра?
– Я!
– твердо сказал Томас.
– Вон там, рядом со станцией, ночной универсам. Там продают все. И водку тоже. Иначе я с вами не поеду. И ничего не расскажу.
– Тормозни, - кивнул я Артисту.
– Муха, сгоняй. Ты у нас единственный, кто нормально одет.
–
– деловито спросил Муха, словно всю жизнь только и занимался тем, что бегал за водкой.
– Все равно, - сказал Томас.
– Только много!
Через двадцать минут Муха вернулся в машину. В руках у него был полиэтиленовый пакет с побрякивающими бутылками. Не успел Артист тронуться с места, как Томас извлек из пакета бутылку и начал зубами выдергивать пластмассовую пробку.
– Стой!
– заорал Муха.
– Это же бензин!
– Какой бензин?
– опешил Томас.
– Чистый. Авиационный.
– Зачем ты купил бензин?
– обиделся Томас.
– Я просил купить водку, а ты купил бензин!
– Штаны почистить, вот зачем, - объяснил Муха.
– Водка - в другой бутылке. Ну кадр!
Но Томас уже не обращал ни на кого внимания. Отвинтив пробку какой-то водяры с эстонской этикеткой, он припал к горлу и сделал несколько хороших глотков. Потом промокнул губы рукавом, понюхал мятую гвоздику, торчавшую в петлице его сюртука, аккуратно завинтил пробку и сообщил:
– Вот теперь тип-топ. Ты спросил, кто пьет водку утром, - обратился он к Мухе.
– Водку хорошо пить в любое время. Вечером - чтобы вечер был веселый. Днем - чтобы день был хороший. Ночью - чтобы ночь была не очень длинной. Но лучше всего водку пить утром. У вас, у русских, есть хорошая поговорка: "С утра выпил - весь день человек свободный". Теперь я свободный.
– И он с удовольствием закурил.
– Пора валить из этого независимого государства, - сказал Артист.
– Не нравится мне Эстония. Маленькая, но злая. Как злобная собачонка.
– Ты не имеешь права так говорить, - запротестовал Томас.
– Страна не может быть злой. Такой ее делают люди.
– А я про что?
– отозвался Артист.
– Проскочим через Нарву, - решил он и прибавил газу.
– Нет, - возразил Томас.
– Через Нарву нельзя. Там перехватят.
– Тогда через Псковскую область, через погранпереход "Куницына гора".
– Нельзя, - повторил Томас.
– Ладно, через Латвию - через Валгу.
– И через Валгу нельзя. Вообще через границы нельзя. Все они будут перекрыты.
– Ерунда, - отмахнулся Артист.
– Пока они нас вычислят, пройдет время. Не сразу же они кинутся нас ловить.
– Они будут ловить не вас, - сказал Томас. Он помолчал и со вздохом добавил:
– Они будут ловить меня.
Мы поначалу не придали значения словам Томаса и с таллинского шоссе свернули на трассу, которая должна была вывести нас самым коротким путем к Нарве. Восточнее Кохтла-Ярве она вливалась в автостраду Таллин Санкт-Петербург. До автострады было чуть больше ста километров, потом километров пятьдесят до Нарвы, а там - Ивангород, Россия. При нормальном раскладе к вечеру мы могли быть в Москве. Но нормальным раскладом здесь и не пахло.