Прямой эфир
Шрифт:
— С трудом. Ждала звонка от продюсера, и даже специально поругалась с Федей, чтобы лишний раз с ним не говорить. Прости, — шлет воздушный поцелуй довольному парню, и не перестает улыбаться, извлекая из коробки один бумажный цветок.
— Меня берут на шоу, так что через три месяца я проснусь знаменитой, — украсив волосы не лучшим моим творением, девушка лезет в шкаф, доставая припрятанное в нем шампанское.
Наверняка из свадебных запасов — ребята постепенно затаривались спиртным, начав подготовку едва ли не сразу, после подачи заявления. Ждали выгодных предложений в сетевых магазинах, и скупали
— Три месяца? И как будет проходить конкурс? — Федя достает бокалы, отбирая из ее рук бутылку, и сам справляется с пробкой, с глухим хлопком вылетевшей из тонкого зеленого горлышка. Плюет на беспорядок, когда скатерть на столе заливает сладкая пена советского полусладкого, и чокается с нами, быстро осушая фужер. — Аж в горле пересохло.
— И правда, Тань, тебе уже рассказали, что нужно будет делать? — поторапливаю ее с ответом, изрядно подустав от этой таинственности: девушка замирает у телевизора, словно и не слыша нашего вопроса, и, не мигая, следит за конкурсом, наверняка заново переживая растревоженные эфиром эмоции.
— Тань? — не выдерживаю, когда ее молчание затягивается, а от постоянного мельтешения Петровой перед взором начинают плясать черные мушки.
— Ладно, — нехотя сдается она, обреченно вздохнув, но больше не кажется такой счастливой. — Каждую неделю будет концерт, в конце которого зрители будут выбирать худшего. Тот кому не повезет — отправится домой.
— Домой? — не сразу понимаю к чему она клонит, и, почувствовав на себе ее тяжелый взгляд, прячу свой возглас за вовремя поднесенной к губам ладошкой. Это худшее, что могла сделать Танька — отправится на кастинг сейчас, прекрасно понимая, что в случае успеха, она будет жить под прицелами камер, надолго оторванная от реальности.
— Это лишь три месяца. И кто знает, может, я вернусь уже через неделю, — смотрит на Федю, а тот и не думает печалиться, словно и не заметив, как мы напряглись.
— Я смотрел это шоу раньше. Ничего плохого в том, что какое-то время нам придется пожить отдельно я не вижу. Да и я всегда смогу посмотреть выпуск по телевизору, — не унывает, и лишь смеется, прижимая к себе растроганную невесту.
— Брось, малыш, — снимая большим пальцем соленые горошины с ее ресниц, пытается успокоить девушку. — Перенесем свадебное путешествие, и как только выиграешь, полетим куда захочешь!
От его слов даже у меня в горле встает ком, а глаза начинает пощипывать. Он слишком окрылен, чтобы понять, что натворила его возлюбленная…
— Да что с ней? — окончательно теряется Федя, ища у меня поддержки, когда Петрова начинает рыдать навзрыд.
В комнате становится нечем дышать от тяжелого осознания неминуемой драмы, и я инстинктивно вжимаюсь в спинку дивана, желая оказаться как можно дальше от этой парочки, едва с моих губ слетит убийственная фраза:
— Свадьбы не будет, Федь, — отзываюсь севшим голосом, так и не разобравшись до конца в собственных ощущениях: чем ярче загораются глаза Федора, тем сильнее крепнет во мне желание огреть лучшую подругу по голове. Желательно микрофоном, чтобы навеки отбить у нее потребность
— То есть? — почти шепотом, с недоверием во взгляде, переспрашивает мой одногруппник, сейчас совершенно непохожий на уверенного в себе мужчину — мальчишка, не иначе. Ребенок, которого несправедливо прижгли тяжелой ладонью по нежной детской щеке.
— Когда ты должна там быть? — интересуюсь, заметив, что Таня перестала рыдать, и теперь лишь всхлипывает, с благодарностью кивая мне из-за Федькиного плеча. Она позвала меня специально — знала, что сама вряд ли решиться озвучить жестокую правду, а я не смогу смолчать!
— В понедельник.
— Если это шутка такая, то лично мне не смешно. Что значит в понедельник? Свадьба уже через неделю, Тань, — он разворачивается ко мне спиной, к моему счастью, лишая меня возможности видеть, как болезненная судорога изувечила его приятное лицо. Замирает истуканом, повесив руки по швам, и лишь опущенные плечи выдают с головой всю ту гамму эмоций, что сейчас бушует у него внутри.
— Знаю. Федечка, я знаю, — теперь Танина очередь хаотично исследовать губами его бледные щеки. — Мы можем перенести. Это такой шанс!
— Перенести? Гости уже купили билеты. Твои родители приедут во вторник! Ты с ума сошла? А задаток? Один ресторан чего стоит! Я уж молчу о твоем платье! — отстраняется, нервно потирая шею.
— Я все понимаю, но… Я всю жизнь об этом мечтала!
— О пышной свадьбе, мне помнится, ты мечтала не меньше! Я пахал без выходных, чтобы дать ее тебе!
— И я благодарна. Я лишь прошу об отсрочке. Если моя карьера сложится успешно, мы позволим себе торжество в десятки раз лучше!
— Если, Таня! Ключевое слово — если! Так нельзя! — снимает со своего рукава женские пальцы и отходит к окну, шумно выдыхая воздух.
— Предлагаешь мне отказаться? Ты хоть понимаешь, сколько людей боролись за это место?
— Мне плевать! Поговори с руководством, попроси отсрочку!
— Кто станет задерживать реалити-шоу из-за меня? — девушка подскакивает со стула, направляясь к мужчине, который тут же устремляется прочь. Садится за старый стол и, устроив локти на коленях, опускает голову, с силой сжимая виски.
— Сам не понимаешь, какой бред предлагаешь?
— А наплевать на меня и семью, значит, можно? Можно послать все к чертям ради твоей затеи?
— Нет, — трет глаза, явно борясь с желанием подойти ближе, и говорит уже мягче, — я ведь не говорю, что свадьбы не будет. Уверена, родственники поймут…
— Зато я не пойму, почему развлекать толпу для тебя важнее, чем стать моей женой!
— Федя! — кричит, но он уже выходит из комнаты, оглушительно хлопнув дверью.
Танька бросает на меня затравленный взгляд, полный боли и разочарования, наверняка ожидая, что я скажу хоть что-то, но я и не думаю подходить ближе. Не двигаюсь, все еще пребывая под впечатлением от произошедшего, и пытаюсь решить для себя, хочу ли сейчас обнимать рыдающую подругу, шепча ей слова поддержки…