Прыщ

Бирюк В.

— Кто это?

— А, дык… господина тысяцкого жёнка. Родила по весне. Судиславом нарекли. Вот, младенца свого приносила святынь коснуться.

Тогда я и узнал: кого в прошлом году братец княжны Елены Ростиславовны — князь Давид-Попрыгунчик по столу раскладывал, да чем тот пасьянс закончился.

Нового я пока не услышал. А вот Демьян как-то странно на меня смотрит. Будто я чего-то очевидного не понял. Из — «ну это же все знают!».

— И что?

— Имя. Судислав.

Ну и что? Имя как имя. Не из распространённых, но и не уникальное. Бывали уже на «Святой Руси» судиславы…

Стоп.

В моё время личное имя — личное дело человека. Здесь… В средневековье каждая благородная семья имеет свои правила наследования имён из своего семейного набора: «Петька» невозможен ни среди Меровингов, ни среди Тюдоров. В «Святой Руси» окончание «-слав» свойственно, обычно, княжеским мирским именам. Среди рюриковичей Судислав был только один — самый младший сын Владимира Крестителя.

Человек с очень несчастливой судьбой. Был поставлен Крестителем князем во Псков. Похоже, для ослабления сцепившегося к этому времени с отцом, сидевшего в Новгороде Ярослава Мудрого. Административно-территориальная единица — «Земля Новогородская» делилась, таким образом, на два княжества. Участия в междоусобице не принимал, сидел тихо. Но — не помогло. Едва главный противник Ярослава Мудрого волей божьей помре, как Мудрый провёл «зачистку».

Карамзин пишет: «Великий Князь, обманутый клеветниками, заключил в Пскове Судислава, меньшего своего брата».

Карамзин — монархист. Для него «государь» — всегда прав. В крайнем случае — злокозненные слуги обманули. «Жалует царь, да не жалует псарь» — наше, исконно-посконное.

Судислава продержали в тюрьме 23 года. За почти четверть века Мудрый — умудрился так и не заметить клеветы. Затем племянники, Ярославичи, в нарушение «лествицы», заставили дядю отречься от прав на Великокняжеский престол. Судислав стал монахом в Киевском Георгиевском монастыре, где и умер в 1063 году. После него почти столетие во Пскове не было князей — слишком уж несчастна судьба первого из князей Псковских.

Не воспроизводилось и имя среди рюриковичей: никто не хотел своему сыну такой жизни.

Но имя, всё-таки, появится в русских летописях в начале следующего, 13-го, века. Боярин Судислав из Галича (Днестровского) будет служить Галицкому князю Мстиславу Удатному, сыну Мстислава Храброго. Того «Храброго», который пока здесь, на Смоленском Княжьем Городище, с дворовыми мальчишками собак гоняет.

Лестью и обманом Судислав будет добиваться прихода в Галич и Перемышль венгерского королевича Андрея: «Княже, дай дщерь свою обрученую за королевича и отдай ему Галич. Не можешь бо держати сам, а бояре не хотят тебя».

Летопись говорит: «У него был обман на сердце, он не хотел гибели короля угорского, возлагая на него великие надежды». «И был королевич в Галиче и Судислав с ним». Когда Даниил Галицкий взял-таки Галич, то выпустил королевича и с ним Судислава. В которого жители бросали камни и кричали: «Изииди из града, мятежниче земли!».

Странно с именем: перестало быть княжьим — «несчастливо», но возродилось среди бояр. Странно с самим этим галицким Судиславом: его десятилетиями слушают русские князья и венгерские короли. Его посылают послом — доверяют представлять особу государя перед лицом иных правителей. Его планы проваливаются, его обманы и измены вскрываются, но его не прогоняют, не казнят. Его называют «мятежником земли».

Очень странная формулу проклятия: «мятежник», но не «изменник». Разница на слух человека из 21 века — незначительная. А здесь — существенная.

Измена — нарушение клятвы, присяги. Изменить можно только тому, кому прежде присягал на верность.

Я уже приводил текст присяги в российской империи. Обязательства верности принимаются перед Императором и его сыном. Так веками строится присяга русских служилых людей. Они не клянутся служить «отечеству». Потому и изменить России не могут — только конкретному Ивану или Петру.

Иная присяга самих государей: они присягают вере и земле. Князья на «Святой Руси» воспроизводят модифицированные, с учётом христианства, клятвы своего родоначальника — Рюрика. Который клялся в верности земле, но не конкретному лицу.

Если бы Судислав изменил князю — было сказано: «изменник государев». Если бы, будучи князем, он изменил своему народу — было бы: «изменник земли». Но он — «мятежниче».

«Брат восстал на брата» — обычная формула княжеской междоусобицы, «мятежа». Спора равных.

«Идут походные телеги, Костры пылают на холмах. Беда: восстали печенеги!».

Снова Пушкин удивительно точен: печенеги «восстали», но не изменили. Они нарушили мирное соглашение, но не клятву верности.

Похоже, что для галичан Судислав был персоной из категории — «государь прирождённый». На котором — «долг сохранения земли его, вручаемой ему господом». Долг этот для всякого рюриковича — пожизненный, от рождения до смерти или до монастырского пострига.

«Мятежниче земли» — так можно сказать только о том, кто имеет права на эту землю, кто обязан перед землёй, но не перед конкретным человеком. О восставшем, но не изменившем. О князе, но не о боярине.

Странность Судислава из Галича становится более понятной, если обратится к истории Галицкой династии.

Самый яркий её представитель, мой нынешний современник, легендарный и достославный Ярослав Владимиркович (Остомысл).

Персонаж «Слова о полку Игореве». Один из символов государственной мудрости «Святой Руси». Успешен в походах и в советах, в строительстве городов, расширении рубежей, в соглашениях с другими государями.

Один недостаток: конфликт сексуальной ориентации, биологического пола и социальной гендерной роли. Особенности психики — видны в летописях. Следствие: нетрадиционная сексуальная жизнь. И это — катастрофа. Перекрывшая все его достижения и приведшая Галицкое княжество к краху. Несмотря на основанные новые города, заключённые мирные договора и одержанные громкие победы.

«Монархия — образ правления, при котором власть передаётся половым путём».

Едва у правителя появляются… странности в этом… «поле», какие-то отличия от общепринятого, законного, освящённого…