Прыжок над бездной
Шрифт:
– С чего ты взял, что это тот человек? – спросил солдата старший.
– Я узнал его. Сначала схватился с ним за обозом, когда он почти успел перерубить главную осадную лестницу, которую привезли из-под самой Варшавы. Ну а потом он перепрыгнул через волчью яму такой ширины, что это было выше всяких сил человеческих, да еще держа на плечах своего раненого товарища.
– Неужели это тот самый, летающий? – все еще не веря в свою удачу, переспросил старший поляк.
– Готов присягнуть!
Услышав объяснение, почему враги
– Эге, дело здесь нечисто, – в раздумье произнес поляк. – Не зря этот хлоп рвался под стены крепости. Других пришлось на аркане тащить, а этот с дружком сам напросился… Отвечай, чего тут искал? – обратился он к Крашенинникову.
Иван молчал.
– Ничего, заговоришь! – тонкие губы поляка растянулись в торжествующую улыбку. – Слышали про тебя, летающий московит. Знатная птичка попалась. Заодно расскажешь, как из крепости улизнул, что там за ходы-выходы имеются. Взять его, а заодно и вот этого, – ткнул он палашом в сторону Антипа, обращаясь к страже.
Солдаты проворно вытащили Антипа и поставили его рядом с Крашенинниковым. Офицер распорядился:
– Обоих доставить в мою палатку.
– В Терентьевскую рощу? – бойко переспросил угреватый поляк, донельзя довольный тем, что ему не придется принимать участия в штурме.
– Ну да, в Тере… сам черт язык сломит, – выругался офицер. – Беречь их – глаз не спускать. Если что случится – голову сниму. А еще лучше – выдам тебя московитам, они сами с тебя шкуру спустят за твои художества.
Побледневший поляк промолчал, только крепче сжал длинное копье.
Услышав слова «Терентьевская роща», Антип и Иван незаметно переглянулись: они знали, что с этим местом связана важная военная тайна поляков. О ней Крашенинников тоже написал в грамотке, которую несколько минут назад, к счастью, удалось с помощью меченой стрелы переправить в крепость. Может, грамотку в эти мгновения успели обнаружить и переправить архимандриту Иоасафу?..
– Вперед! – махнул тем временем рукой старший поляк, и отряд мужиков под остриями наведенных на них копий двинулся на приступ.
Дробно стучали барабаны. Осадные орудия грохотали так часто, что от порохового дыма стало трудно дышать.
Ивана и Антипа вражеский конвой повел к Терентьевской роще, прочь от крепости. Их провожали завистливые взгляды пленных мужиков, шедших на верную смерть.
– Гибель их ждет, – вздохнул Иван, посмотрев на понуренных мужиков, которые нехотя переставляли ноги.
– Нас, паря, думаешь, другое ждет? – откликнулся Антип. – Гляди, им еще позавидуем.
– Эй, разболтались, черти, – замахнулся на них копьем угреватый.
– Выслуживается, – прошептал Антип, но сержант услышал и ударил его по плечу так, что пленник едва не упал.
– Из-за таких, как вы, негодяев, крепость никак не возьмем! – зло выкрикнул сержант. – Давно бы уж осада кончилась, а тут мерзни, как собака.
Разношерстный конвой сочувственно загалдел.
– Не видать вам крепости как своих ушей, – сказал Иван твердо.
Угреватый размахнулся копьем, но раздумал.
– Ладно, летающий, с тобой разговор будет особый, – ухмыльнулся он. – Ты свое получишь.
Звуки осады стали глуше.
– Знать бы хоть, что сгинем недаром, – прошептал Антип.
Небольшой отряд свернул в рощу, монастырь исчез из виду…
В жизни каждого человека бывают дни, которые круто меняют его судьбу. Был такой день и у Сергея Чайкина.
В школе шел последний урок – по химии. Когда до звонка оставалось несколько минут, в класс вошел директор, а с ним какой-то незнакомый человек – плотный, с военной выправкой, хотя и в штатском. Двадцать пять пар ребячьих глаз с любопытством уставились на незнакомца.
– Друзья! – извинившись перед преподавательницей, произнес директор и поднял руку, чтобы прекратить легкий шумок, который возник в классе. – После урока прошу не расходиться. С вами хочет побеседовать Николай Андреевич Пухначев. Он сам вам представится…
Николай Андреевич оказался работником Генерального штаба РККА. Сережа, который сидел на первой парте, слушал его, боясь проронить хоть слово. Пухначев говорил не спеша, обстоятельно, с какими-то доверительными нотками в голосе. И говорил, главное, такие вещи, которые давно приходили Сереже в голову, которые частенько обсуждали ребята и на школьных вечерах, и просто в коридорах, и во дворе во время перемен.
– Вы, ребята, – надежда нашей страны, ее будущее, – говорил Николай Андреевич. – В ваших руках ее завтрашний день. Кому, как не вам, нести дальше знамя отцов? И потому уже сейчас вы должны готовиться к службе в армии, к защите Родины. А для этого необходимо многое знать и уметь.
Ребята переглянулись.
– Мы-то хотим готовиться к службе, – произнес за всех долговязый Димка, сидевший на камчатке, – но как это сделать?
– Даже в тир попасть не можем!
– Кружок планеристов не организовали – нет инструктора! – загомонили ребята.
– Не все сразу, – улыбнулся гость. – Вот об этом я и пришел потолковать.
Валя Егорова, невозмутимая отличница с круглым лицом, усыпанным веснушками, и в очках, подняла руку:
– Можно?
– Пожалуйста, – кивнул ей Пухначев, сидевший за учительским столом.
– Меня и других девочек интересует вопрос: как получить военную специальность, чтобы можно было пойти в Красную армию? – спросила Валя, порозовев от волнения.
– Вопрос ставится правильно, – кивнул ей Николай Андреевич. – Отвечаю: специальность можно приобрести в одной из школ Осоавиахима. Кстати, нам нужны не только ребята, но и девушки. Современная армия немыслима без медсестер, радисток…