Прыжок над бездной
Шрифт:
– Командуй, Серега, – сказал Аникеев. – Ты обучен военному делу. Ратному, как говорили когда-то. У меня в отряде есть школьный учитель…
Аникеев не договорил. На полигоне началось движение. Фашистские автоматчики с оружием на изготовку двинулись в сторону болота. Они не подозревали о присутствии заградительного отряда десантников.
Аникеев, стоявший за валуном, бросил окурок, зачем-то тщательно затоптал его и ползком двинулся к своему окопу.
Дав гитлеровцам подойти ближе, Чайкин крикнул: «Огонь!» – и нажал спуск автомата.
Сергею очень хотелось следующей очередью снять высокого офицера, но тот успел скрыться за танк при первых же звуках стрельбы.
Первая атака захлебнулась, но за нею почти без передышки последовала вторая. Теперь фашисты, сориентировавшись, переменили тактику. Они не лезли на рожон, а настойчиво, короткими перебежками продвигались вперед, используя каждое естественное укрытие.
Немцы быстро разобрались, что обладают огромным численным перевесом. У врага было, впрочем, еще одно преимущество: ему не нужно было экономить боеприпасы, в то время как у десантников каждый патрон был на счету.
Чайкин велел отказаться от очередей, даже коротких, и производить только одиночные выстрелы. Каждый выстрел Сергея поражал цель. Лихорадочное волнение ушло, уступив место яростной сосредоточенности. «Один… второй… третий…» – считал он поначалу, но потом сбился со счета.
Зажигательная пуля одного из десантников угодила в полевую кухню, фургон зачадил и вспыхнул.
– Эх, крепко подгорит у фрицев каша! – крикнул Чайкин.
– Все равно, кроме нас, ее некому расхлебывать, – сквозь грохот боя донесся до него ответ Аникеева.
После очередной атаки фашисты залегли в непосредственной близости от редкой цепи десантников. Люди понимали, что через несколько мгновений завяжется рукопашная.
Фашисты поднялись для очередного броска. Сергей успел подумать, что впервые в жизни так близко видит перед собой врага.
Высокий офицер, сопровождаемый двумя автоматчиками, ринулся к валуну, за которым Чайкин выбрал позицию. Сергей нажал спуск, однако выстрела не последовало: патроны кончились.
Выскочив из-за валуна, Чайкин бросился навстречу атакующим. При виде ладной фигуры десантника, неожиданно, подобно привидению, возникшей перед ними, гитлеровцы на короткое мгновение замешкались. Офицер остановился и сделал шаг назад. Сергей бросился на него, мгновенным ударом ноги отклонил дуло автомата. Смертоносная очередь ушла в хмурое, низко нависшее зимнее небо.
Через мгновение Сергей и офицер сплелись в рукопашной. Оба автоматчика беспомощно топтались рядом. Они не стреляли, боясь попасть в своего. Небольшого промедления оказалось достаточно, чтобы десантники, неслышно подкравшиеся сзади, схватились с автоматчиками.
Между тем Сергей безуспешно пытался заломить немцу руку за спину: офицер, как и Чайкин, отлично владел приемами самообороны. Сумев провести болевой прием, он так захватил Сергея, что у него потемнело в глазах.
Отовсюду слышались возгласы, стоны, глухие удары.
Сергей сумел провести контрприем и освободиться от железного захвата. Молниеносно пригнувшись, он нанес противнику удар головой в подбородок. В уголках рта фашиста показалась кровь. В ответ, изловчившись, тот коленом ударил Чайкина в пах и, пока Сергей разгибался, выхватил кинжал. Узкое лезвие тускло блеснуло в бледном переменчивом свете очередной осветительной ракеты, которые гитлеровцы выпускали с педантичной точностью, через равные промежутки времени.
Чайкин выбил кинжал из рук врага, и стальная полоска, ударившись о валун, отлетела в сторону. Однако упал кинжал недалеко.
Чайкин почувствовал, что силы его на пределе. Фашист ударил его по ноге, угодив в место давнего перелома, и нестерпимая боль молнией пронзила все тело. Проведя подсечку, офицер свалил Чайкина и, сопя, пытался подмять его под себя. Не выпуская противника, он потянулся к кинжалу. Чайкин впился фашисту в запястье зубами, затем сумел вывернуться и сам пригнул противника к земле, стараясь дотянуться до горла.
Офицер, судорожно дергаясь, завопил…
Чайкин огляделся. Десантники сражались отменно. Хотя численно противник их значительно превосходил, схватка шла на равных. И Сергей еще раз подумал, что правильно поступил, оставив свой отряд в качестве заслона.
Не выдержав напряжения, фашисты отхлынули, готовясь к решительному штурму.
К Чайкину подошел Аникеев, закурил. Щека его была глубоко располосована, из раны сочилась кровь.
– У меня есть индивидуальный пакет, – произнес Чайкин. – Давай перевяжу.
– Пустяки, – махнул рукой Аникеев. – Доберемся до базы – тогда уж…
– Как думаешь, сколько нам тут надо еще держаться?
Аникеев посмотрел на болото, словно там можно было что-то разглядеть в плотных, слежавшихся сумерках.
– Еще хотя бы минуток двадцать, – произнес он после небольшой паузы. – А я знаю, о чем ты сейчас думаешь, – неожиданно добавил он.
– О чем? – спросил Чайкин, думы которого были связаны с Машей.
– Думаешь: что за командир этот Аникеев? Бросил свой отряд на произвол судьбы… Комиссар не хуже моего дорогу через болото знает, а кроме него да меня никто тропку не ведает. Так что выбирать пришлось. А я боевую задачу сразу понял. И потом, есть у меня небольшая задумка, сюрприз для фрицев.
– Какая задумка?
– Не торопись, – Аникеев слабо улыбнулся и тут же скривился от боли. – Придет время – узнаешь. Всякому овощу свой час, это тебе любой колхозник скажет.
Передышка, как и следовало ожидать, оказалась короткой. В ночное небо взмыло несколько осветительных ракет.
– Гляди, – показал Аникеев в сторону танков. Башни их медленно разворачивались.
– Сейчас двинутся, – предположил Чайкин.
– Не думаю, – покачал головой Аникеев. – Побоятся застрять в болоте.