Психология свободы
Шрифт:
Поясняем. Всё замешано на том, что онтогенез – как индивидуальное развитие человека от зиготы, – это и психоразвитие его, помимо прочего. В порядке которого он неизбежно и наводит – в себе для себя – упомянутую возможность. Чем как бы становится ею. Это случается, как только делание из себя у него достигает необходимо-большого потенциала. А далее, реализуя то "заведомо к любому", что ту возможность составляет, начинаем беспрерывно изливаться в процесс повторного её взятия. Нескончаемая ре-берущесть! Чем на себя как она и замыкаемся. Тем оказываясь при чувстве своего "я".
Итак, заполученную (твоей
Повторюсь иноформно: в выступаемости возможностью выступать чем угодно – прежде прочего проявляешься в самой этой выступаемости, и так – не прерываясь.
Это описана, фактически, наша мотозамыкаемость на самих себе. Автоматическая к нашей осознавшести себя, и на ступень повышающая возможности реализуемости нас как "ходячего" мотоначала.
Или несколько иначе. Описана мото-замкнувшесть у человека на самом себе как мотоначале. У человека как мотоначала, да моторная вышедшесть на свою моторность! Такая вышедшесть у него – благодаря его закритически большой мотосиле.
Надо сказать, что подобной внутренней "возможностью ко всему" – животное у-себя-для-себя тоже, в принципе, наличествует. Но то "не знающая" о себе – в лице животного – подобная возможность! Тем самым, она у него "имеется не имеясь". То бишь реально имеется, не имеясь, однако, функционально. Нехилая плата за недатие себе психотруда выступать в качестве "я"!
Таким образом получается, что человек есть замкнутая сама на себя психосистема. То бишь – так называемая закрытая, животное же – как раз открытая. Человек вследствие того – сам себя ведёт, животное же перманентно позволяет делать это жизненному окружению. Позволяет, конечно, не специально, – просто у него так получается, что позволяет. Ненарочная позволяемость! Реализуется чисто явочным порядком.
Можно сказать, что за счёт описанной моторной самоорганизованности человек есть олицетворённая свобода воли. "Ходячая" высвобожденность своих моторных поползновений – принципиальная и перманентная! Чем не похвастается животное.
Возможность мотопоползновения замыкается у тебя сама на себя, тем неспециально выводится из жёсткой увязанности с раздражителями. С "вытягивающими" её из себя самой – на проявляемость в конкретном поползновении – раздражителями от жизни. И не пишу – "от среды", – поскольку раздражители может поставлять и твой внутренний мир, а не только внешний, обычно увязывающийся с понятием среды.
Здесь можно выражаться и в другом ключе. Говорить о раздражителях, вытягивающих тебя из тебя – с "тебя" в значении олицетворённого активного начала. В отличие от животного, имеешь возможность не ждать, пока тебя "вытянут из себя", а самовозбуждаться в такую вытянутость. По крайней мере, как этакая способность ты на целую ступень более выражен, нежели животное.
Один философ эпохи Просвещения назвал животных "живыми машинами". Очень по внутренней сути верное сочетание слов! У них раздражитель и мото-реакция на него – жёстко связаны: какая реакция у этого животного
Потому что человек "взял себя в руки" и в мышлении (в первую очередь это важно!), и в прочей своей мотоактивности, а не "отдал себя в руки" внешним обстоятельствам, как это у животного. И "взявшесть себя в руки" именно в связи с мышлением важна потому, что именно она оборачивается внутренним феноменом сознания – у того, у кого настала.
Дело в том, что мышление неявно для нас лишь отражает среду, в которой мы для себя находимся. Сказать корректнее, отражает наше внешнее, и ничего более. Просто потому, что вам нечего соотносить – одно с другим в порядке составляющих мышление оперантных актов, – кроме вычлененных вами для себя как раз элементов среды. И сумев в воплощённости в мышление себе противопоставиться, автоматически оказываешься для себя вычлененным из той среды. На которую был до этой противопоставленности неявно для себя нанизан. Или сказать – выплеснут.
Говоря иначе, мышленчески отражая среду множественно, не получается выступать в себе слитым с ней: присутствуя во взаимопротиворечивых вариантах отражения, незаметно тем самым ты какой-то частью себя – как воплощённой отражательности – не присутствуешь ни в одном из них. Тем самым свободен! Подобной "где-то неприсутственности ни в одном" просто требует сама смыслопротиворечивость тех вариантов – из-за неё каждый вариант как бы заявляет – для тебя – в сторону противного: "Не мне, так и не ему!" Вот зародившесть такой "какой-то части тебя" – и оказывается твоим нововозникшим "я", им как олицетворённой противопоставленности среде.
То бишь, в развиваемом здесь психотеоретизационном смысле человек есть, так сказать, отражательно воплощённая среда, ставшая в этой воплощённости над самоё сабой и получившая тем возможность как угодно себя перекраивать. В смысле что являть себя себе в каком угодно виде. Чего не могут животные как подобные психоматрицы среды, их окружающей и порождающей тем их психику.
4. Понятие о рассудке
1. Второй психофеномен, опирающийся на сознание, это рассудок. А первым была личность, как помните. Оба опираются на базовый психофеномен сознания, на пол-шага надставляясь над ним.
2. Итак, понятие рассудка. Последний, повторюсь, просто ипостась сознания. А сознание – дериват одной из "тонких" мото-частностей наших – под названием "мышление". Разворачиваемость свою в этой моточастности так лихо закручиваем, что она противопоставляется себе – в своём процессе, что и является нам нашей сознательностью. А уж находимость – как сознания – при возможности проявляться в мышлении, и есть обладание рассудком. Психофеномен такой находимости – как рассудок!