Психология свободы
Шрифт:
Так что суть формулы – в упразднении содеянного. Прилагаемость психоэнергетики к жизни заново!
А третий психокультурный составитель – во "взятости в приём" психоперегруза как факта. Тем получается корректировка жизни сим фактом. Изменяемость из-за него жизни! То есть соображаешься, что от внутреннего своего перегруза нельзя больше отмахиваться, что вынуждаешься с ним считаться, и значит должен на него среагировать, а уж реагировать – так или иначе и будет той меняемостью жизни.
В общем, в факте своего психоперегруза усматриваешь заставителя
Это что касается прямых составителей тотальной психовысвобождаемости. А есть ещё и непрямой. Лишь фоново способствующий ей. Передать его можно психоформулой: "Всё – факультатив!" В смысле факультативности всего жизненного. Кто хоть смутно помнит себя дорожденческого, тому нетрудно чувствовать, что в жизнь можно было и не влезать. Ну, в бытие через плоть – из бытия не через плоть! Можно было, а значит влезшесть и последовавшее – и есть как раз факультатив, только что доселе на том моменте ты у себя не заострялся! И коль факультатив, то значит всё, что привело жизнь к перегрузу, могло бы и не быть. В фоне чего – как чувствования! – на ступень легче в этом всём от лишних былых наполнений уже специ'aльно отказываться.
Но и не помнится дорожденческость, то не всё здесь потеряно. Взамен срабатывает понятие нирваны. Только надо хорошо уяснить себе нирванический принцип. Нирвана как отсутствие каких бы то ни было своих деланий! Сама принципиальная возможность такого! Она-то – хочешь не хочешь, просто по общей логике! – всякой жизнесоставительной делательности и придаёт статус факультатива. Сей статус у жизни сам проявляется, стоит только примерить на психику эту принципиальную возможность. Не упустить психопримеряние принципа, без примерки его на себе – нужного должным образом не почувствуешь.
И осталось обговорить "дикие" составители психовысвобождаемости. Эти наличны в порядке психосамотёка, так что нужда только в созн'aтельной их подхватке – как принципов. Ими выступают гиндрикование и отыгровка-отыстериковка. Первое разводится по поводу чего-то запредельно неприемлемого из жизнии, второе – по поводу незапредельно неприемлемого, когда ещё небесполезна доказываемость себе чего-либо по его поводу. Доказываешь же себе, в опоре на "костыли" внешнеповеденческих демонстраций, что задевающего жизнеизменения можно-считать-не-случилось. Внутренне соглашаешься, то есть, на его условное для себя отсутствие. Что "с натяжкой" можно считать его непроисходившим – коль достаточно эмоционально продемонстрировал окружающим свою способность его не допускать. В общем, аннуляция происходящестей, аннуляция их в своём жизнесоставительном потоке – через внешнеповеденческие демонстрационные "костыли".
Что же до гиндрикования, то это попросту беснование в поведенческой сфере. Набор неконструктивных интенсифицированных реакций, что-то жизненное отталкивающих. Из-за той своей неконструктивности – из жизни-то они его не вытолкают, зато выталкиваешь ими из себя как психики лишнее – по его поводу, того чего-то жизненного. И это получается тем лучше, чем с меньшей оглядкой "на последствия" беснуёшься.
Так что причина перетяжелённости жизнью – в переборе внутренних реакций. И далее обозначим наиболее, так сказать, первичных составителей их избыточной массы.
Это неспецифическое непринимание. О нём мы уже кое-что писали раньше.
Это внутренняя перепнутость, да в смычке со сверхреактивностью (в смысле повышенной внутренней готовности к жизни, она же –
Это внутренний долг – как влезшесть (в намеренческой сфере психики?) в общую самонепослушаемость, откуда постоянная влезаемость во внутренние реакции в тех жизнеситуациях, где хотел бы не влезать.
Это разномастная негативногнётная психонабираемость, перманентно возобновляющаяся, – всё под воздействием на психику описанного Кастанедой "летуна" и прочих зловредных сущностей.
И это общая психанувшесть на жизнь – как влезшесть в "глухую" намеренческую её отвергаемость.
3. Живём реакциями – внутренними и внешними. И каждая из них – это хоть сколько-то нагрузка. А каждое по жизни изменение – это неизбежно новая (читай: в ответ возникающая дополнительная) реакция, хотя бы внутренняя! То есть, к наличной внутренней перетяжелёнке – грозит добавиться ещё тяжесть, вот жизнеперемен и избегаешь. Фоново опасаясь потенциальных в жизни изменений.
Внешняя реакция, в самом широком смысле, это твоё участие в изменении своей наличной внешнести. А внутренняя реакция, в самом узком смысле, это лишь намеченность себе таких изменений. Намеченность – так или иначе, в том или ином смысле, – а также ставшесть на изготовку к намеченным действиям, та или иная по выраженности.
Внутренние реакции подлежны снимаемости. В частности, автоматически распускаются, если получают продолжение во внешних реакциях, достаточно поставляющих задававшийся теми внутренними результат. Это напрашивается назвать естественной смедитировкой! Ибо медитирование вообще есть избавляемость как раз от внутренних реакций! В классическом виде – самоуговором, а здесь у нас вот избавляемость иного вида. А именно – удовлетворятельная, в пику отрешательной, когда убирается (тобой в себе) само то, что требовало того упоминавшегося результата. Убирается или пересмотром обстоятельств, или общих своих жизнепосылок, или личностных вводных своих и прочее в том же духе.
Например, вами владеет, угнетая, непринимание чего-то из личной жизни – как внутренняя реакция. Если вы – конструктивно необходимыми действиями в захромавшей до неприятия сфере – изживаете то нечто, заменяя на приемлемое, то вам попросту не становится чего там отвергать, в соответствие чему психонагружавшее отвержение само исчезает – как падает вещь, лишённая опоры. К примеру, было неприятие жизни с нелюбимой? Так ушли к другой, растворился тем объект неприятия, сразу полегчало, вот и смедитировались – даром что не садились в позу лотоса.
Удовлетворятельная и отрешательная смедитировки должны быть по жизни оптимально соотнесены. Много первой в ущерб второй – плохо, и наоборот тоже. Первая плохость – появляется какая-то приторность: противно брать у жизни удовлетворёнку – на фоне и так уже много бравшести. Ну, как есть дальше сахар – когда его много уже съел. То есть становишься жизнепресыщен, и жизненная добыча всё больше теряет свойство удовлетворять. Вторая же плохость, обратная, это когда начинаешь чувствовать себя мудаком – недодавая жизненных благ через снятия в себе их требуемости. Например отказом от той своей психочасти, что нуждалась в прецедентном благе. Ну и – становишься излишне гол, в психоотношении, и ещё больше оголяться уже муторно. Как сосать вместо мороженого палочку, на которой оно было.